— Нет, тут так просто не разберешься... — шумно выдыхаю и шагаю к водителю.

Чем ближе подхожу, тем сильнее чувствуется его негодующий настрой. Но я особо не впечатляюсь. Сказала же — второго рабочего дня не будет. Что непонятного?

— Доброе утро, Анастасия Романовна, — цедит молодой мужчина, когда я останавливаюсь в паре шагов от него.

— Доброе, — натянуто отвечаю.

— Как это понимать? — рычит он.

Улыбаюсь, все же рычит... Теперь полный набор.

— Послушайте, Лев. Не знаю, что именно вы не поняли, ведь я выразилась ясно. Я в ваших услугах не нуждаюсь. Вы мне не подходите, — стараюсь говорить спокойно, убедительно. Он же очевидно на взводе.

— Прошу прошения, Анастасия Романовна. Вчера я позволил себе излишнюю вольность, — цедит сквозь зубы.

— Вольность? — изгибаю брови.

Уж очень неубедительно выглядит эта попытка извиниться, когда в глазах столько гнева и неприязни. Вероятно, дед Мирон на парня надавил.

— Это больше не повторится, — через силу произносит Лев.

— Очень рада, но это ничего не меняет, — отрезаю я.

Лев делает глубокий вдох, затем продолжительный выдох.

— Анастасия... Мирон Ефремович дал мне относительно вас четкие указания. Я не могу ими пренебрегать, — говорит сурово.

— Похвальное рвение, — усмехаюсь я. Но все же решаю сбавить обороты. Нам необходимо договориться. — Послушай, Лев. Предлагаю сделку: ты занимаешься своими делами, я — своими. Дедушке знать об этом необязательно. Ему так будет спокойнее. Идеальный вариант.

— Для меня он неприемлем, — Лев обрубает мою прекрасную идею на корню.

— Только другого не дано, — отвечаю уверенно.

Разворачиваюсь, иду к аллее. Позади слышу твердые решительные шаги.

— Сопровождать меня уж точно не надо, — останавливаюсь, упираю руки в бока.

— И все же, — щурится он.

— Лев...

— Анастасия. Ты же помнишь вчерашнее шоу? — произносит, понизив тон.

— Это то, за которое ты только что извинился? — выжидающе смотрю на наглеца. Угрожать вздумал?

— Я вас провожу, — чеканит он. — Заканчиваете в три?

— Да, — фыркаю в ответ, отворачиваюсь и ускоряю шаг. Он мрачной тенью двигается следом.

Равняюсь с ухмыляющейся Леркой. Нервно беру ее по руку и тащу к универу.

Приближаемся к главному входу. Под широким козырьком кучкой собрались студенты. Они громко переговариваются, смеются. Я оборачиваюсь, ищу глазами водителя. Лев стоит чуть в стороне и внимательно наблюдает. Хочет убедиться, что я вошла? Вот достал!

— Гранина, я всегда знал, что ты у нас звезда! — из шумной компании парней отделяется наш одногруппник Костя. — А вам, звездам, ходить без охраны не положено. Да? — ухмыляется он.

— Отстань от нее, Воронов! — шипит Лерка.

Этот идиот вечно цепляется ко мне.

Проходим мимо, устремляемся к двери.

— Да ладно вам, — смеется он вслед. — Я ж люблю тебя, Настюха!

— Ничем не могу помочь, — бросаю через плечо, прежде чем войти в фойе.

Шагаем сразу на второй этаж в аудиторию. Преподаватель уже на месте. Усаживаемся за последний стол, готовим тетрадки и ручки. Постепенно стягиваются студенты, с соседнего ряда мне подмигивает Воронов, что-то показывает жестами, но я даже не пытаюсь вникнуть. Громко цокаю, перевожу взгляд на преподавателя, готовясь внимательно слушать материал.

Одна лекция сменяет другую. Я честно пытаюсь собраться, настроиться на учебу, но полученная информация совсем не удерживается в голове.

— Лер, я последнюю пару прогуляю, — говорю подруге в перерыве между занятиями.

— Почему? — живо интересуется она.

Надо уйти пораньше. Сегодня у меня запланировано важное дело, и хвост в виде надоедливого водителя мне не нужен.