– Зачем тебе?

Аглая глубоко вздохнула, посмотрела в окно и выдала:

– Сегодня на площадке Женькина мама спросила меня на кого я больше похожа...

Вот противная тетка! Я как-то гулял с дочкой во дворе и эта Женькина мама, Ира - женщина необъятных размеров и с очень подвижным языком, мне чуть ли не допрос устроила. А узнав, что я один воспитываю дочь, начала предлагать познакомить меня со своими подружками, матерями-одиночками. Я тактично отказался. И с тех пор старался к несостоявшейся свахе близко не подходить.

– И что ты ответила?

– Что не знаю, как выглядит моя мама.

А ведь, действительно, не знает. У меня не было фотографий Лены. При желании их можно найти в интернете, на сайте клуба, но не думаю, что стоило подобное демонстрировать малышке. Все-таки Лена там больше раздета. Откровенные сценические костюмы, макияж такой яркий, что его вполне можно было б рассмотреть с другой планеты.

Хотя я и говорил Аглае, что мама ее танцовщица, просто не уточнял какая.
А то, не дай Бог, дочь бы решила ходить не на ритмику, а на стрип пластику, когда бы узнала, чем занималась ее родная мама. А может, где и крутится до сих пор, на шесте, вокруг потенциальных женихов.

– Отвечай всем, что ты похожа на бабушку.

– Пап, – заканючила Аглаша. – Мне самой хотелось бы посмотреть на маму...

Черт! Это, конечно, понятно, ребенок хотел знать и имел на это право. Но как это обидно и неприятно.

– Я поищу, – пообещал лениво ей.

– Спасибо, – дочка улыбнулась, подошла ко мне и подергала за рукав, я наклонился и получил от ребенка звучный чмок в щеку.

6. Глава 5. Лилия

Лилия:

Неделя. Всего лишь неделя. Это когда ждешь чего-то волшебного дни тянутся, и, кажется, время издевательски медленно течет. В моем же случае оно пробежало, словно минута. Первые несколько дней я летала, эйфория заставляла чувствовать себе безумно легкой, этакой пушинкой.

Мне казалось, что я даже подросла на несколько сантиметров от иллюзии собственной значимости для фирмы. Жаль, что подобное быстро проходит. И с каждым днем эта розовая пелена, что опутывала меня после разговора с Воеводиным, начала таять, как пломбир под лучами июльского солнца. На смену приходило волнение, казалось, что все не так: и презентация не ахти, и Колька делает все так медленно мне на зло, вдобавок накануне на носу вскочил огромный прыщ. Чего-то подобного и стоило ожидать. Я, вообще, не отличалась везением по жизни, поэтому внутри, наверное, и ждала, когда же грянет гром и что случится со мной на этот раз. Помнится, в универе накануне зашиты диплома я умудрилась провалиться в канализационный люк. Кто-то искренне удивится, кто-то округлит глаза и решит, что это уже за гранью, но Лилия Воронцова всегда была неуклюжей.

Но тогда мне повезло, люк давно не использовался по прямому назначению, и, провалившись туда, я отделалась все лишь легким испугом. Спасибо тем, кто навалил внутрь спиленных веток, в общем, приземление было может и не комфортным, зато мягким. Царапины и временное заикание – мелочи, по сравнению, что могло быть, если б там был кипяток.

Пытаясь замазать красный прыщ, который, кажется, была виден даже из космоса, я крутилась перед зеркалом и репетировала речь. Стараясь выглядеть естественное и расслабленно, усердно представляла, что передо мной будет не вышестоящее руководство, а пустой зал. Стирала их воображаемым ластиком, в надежде, что завтра все пройдет, как по маслу.

На всякий случай, заведя будильник на пять утра, я не спеша собралась, вышла из дома и замерла у подъезда, вжавшись спиной в каменную стену. Огромный бульдог с интересом меня рассматривал, будто я в его глазах выглядела сладкой косточкой. Кого-то еще, желательно передвигающегося на двух ногах, поблизости не было, и я едва ли не заныла, когда пес облизнулся. Вид его не внушал доверия, но деваться было некуда.