В кумпанстве с кравчим В.Ф. Салтыковым князь П.И. Прозоровской в 1698 г., по возвращении князя Бориса Ивановича в Москву с новгородского воеводства, на другой воронежской верфи, на Чижовке, заложил еще один корабль (строитель А. Мейер) под названием «Мяч»^>190. Вскоре во «Мнении о Воронежских кораблях» (1699) Пётр I отметил этот корабль бояр Прозоровских как один из лучших: «3 корабля Избрантовы, Прозоровского, Черкасского, что на Чижовке, есть наилучшие от всех кумпанских кораблей…» На воду «Мяч» был спущен только в апреле 1702 г. и тоже вошел в состав Азовского флота. Все эти корабли были разобраны в 1710 г.

Оба брата Прозоровские – Пётр и Борис Ивановичи – были названы в «Списке боярском» от 24 июля 1705 г., в который включены «бояре и окольничие и думные люди». Все чины в списке записаны в несколько разделов: «На Москве», «На службах», «У провиантских дел», «В городех, в воеводех и в посылках», «В деревнях до указу», «В полону». Бояр в царстве было 23. Братья Прозоровские числились среди одиннадцати бояр, которые были «на Москве». Значился в списке в разделе «На службах» и их двоюродный брат, сын младшего брата Ивана Семёновича – Петра меньшого, боярин князь Андрей Петрович Прозоровской, с отметкой «в Питербурхе»^>191.

Сохранился и «Список российского сигклиту 1705 года». Понятие «сигклит» упоминалось еще при царе Алексее Михайловиче, когда на встрече самых почетных лиц у царя присутствовал и сигклит (синклит), то есть собрание высших сановников, старейшин. В этом списке значились те же самые 23 боярина, а также кравчие, окольничие, постельничие, думные дворяне, стряпчие с ключом и думные дьяки. Разделения по местам назначений не было. Но зато у трех бояр приписаны графские титулы, что свидетельствует о более позднем появлении окончательной редакции этого списка в сравнении с предыдущим «Списком боярским»^>192. Упомянутому в нем Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину Пётр I присвоил графский титул в 1710 г.^>193 Следовательно, «Список российского сигклиту» появился после того, как в 1710 г. «Список боярский 1705 года» был в соответствии с новыми реалиями отредактирован и переименован. Это соображение подтверждает то, что и в 1710 г. все бояре из этого списка, в том числе и братья князья П.И. и Б.И. Прозоровские, сохраняли свое сановное значение, оставаясь в числе узкого круга доверенных людей.

Пётр I имел обыкновение о важных победах в баталиях извещать одним текстом сразу нескольких адресатов. Фамилия двух братьев Прозоровских обнаруживается в списке адресатов и в июле 1710 г., когда Пётр разослал сообщения о капитуляции Риги после многомесячной «тесной блокады». «Вчерашнего числа получена отъ господина генерала-фельдмаршала Шереметева ведомость, что рижский генералъ-губернаторъ Сштремберхъ вышереченной городъ купно съ ситаделью на окордъ отдалъ. А во ономъ артиллерии, амуниции и протчего получено, о томъ за краткостию времени объявить не успелъ, но потомъ вскоре пространно писать будетъ. И тако сей славны и крепки городъ съ малымъ урономъ чрезъ божию помощь отъ неприятеля взятъ. И сим вам поздравляем. Piter. Изъ Санкт-Петербурха въ 9 день июля 1710 г.». Пётр распорядился послать письмо «къ Москве: къ государынямъ царевнамъ, къ Стрешневу, къ Рамодановскому, къ Бутурлину, къ Черкаскому, къ двумъ Прозоровскимъ, къ князь Борису Голицыну, къ Гагарину, къ Курбатову…»^>194.

В годы Северной войны князь Пётр Иванович Прозоровской оказал большие услуги Русскому государству в его финансовых затруднениях. Будучи казначеем еще при царе Алексее Михайловиче, он сумел сохранить деньги так, что, когда Петру I понадобились средства после завоевания Лифляндии, они нашлись в дальних кладовых. Обрадованный Пётр захотел часть накоплений пожаловать в награду князю Петру Ивановичу, бывшему тогда не только во главе приказа Большой казны, но и во главе Оружейной палаты. Тот отказался их взять: «Я бы могъ давно и всею казною сею овладеть, не опасаясь извету, ежелибъ хотелъ и не побоялся бы Бога нарушить крестное мое целование. Но мне не надо. Ты знаешь, государь, что я, по милости Божией, предковъ твоихъ и твоей, доволенъ и своимъ; и при томъ одну только дочь имею, которая и без того нарочито богата будетъ». Когда вместо Боярской думы 22 февраля 1711 г. Пётр I учредил новый коллегиальный орган из девяти членов – Правительствующий сенат, не каждому из доверенных бояр была пожалована служба. Борису Ивановичу Прозоровскому службу в Сенате не пожаловали. Ему было почти 50 лет, его одолевала мучительная подагра. Но брат Пётр Иванович, старше его на 15 лет, продолжал исполнять свои служебные обязанности.