– Нет, – отрезал Войт. Военная служба научила его ставить голос так, что с первого раза становилось ясно – дальнейшие препирательства исключены.

Пол потёр виски, голова начала гудеть. Такие новости тяжёлым ярмом повисли на его шее. Он лишался лучшего клиента, который уже и без того обеспечил ему безбедную старость. Но не это беспокоило его больше всего. На парня было жалко смотреть. Трагедия, унёсшая жизнь его брата, и так сильно повлияла на состояние Генри, и Пол думал, что поездка в Норвегию приведёт его в порядок. Но лучше не стало. Что бы не произошло с ним за это время, это ещё больше подорвало его внутреннее состояние. Не говоря уже про внешний вид.

Гитис в голове уже мысленно поругался со всеми в кинобизнесе, представляя, как будет звонить каждому с отказами о дальнейшем сотрудничестве и отменять договорённости. Но ничего, не впервой.

– Как я понимаю, агент тебе больше не нужен, – констатировал он.

Генри привстал с кресла.

– Всё верно. Но мне нужен понимающий и готовый поддержать меня друг, – он протянул руку.

Какие бы противоречивые мысли сейчас ни владели Полом, он всегда считал отношения с Генри выходящими за рамки профессиональных, но сейчас слышать от него это признание Гитису было невероятно приятно. Он пожал в ответ руку и ухмыльнулся:

– Парень, ты теперь мой должник по самый гроб жизни.

– Я думал сойтись на бутылке скотча, максимум двух.

Несмотря на шутливый тон, весь вечер Генри был подавлен, пропускал обращения мимо ушей, то и дело уходил в себя. Даже Джоанна стала поглядывать на мужа, молчаливо спрашивая, что произошло. Полу и самому хотелось бы узнать. После ужина Войт довольно быстро распрощался со всеми, поблагодарил хозяйку и ушёл в гостевую спальню.

– Не нравится он мне, – убирая со стола сказала Джоанна, – Он с самого прилёта сам не свой. Где он пропадал?

– Где-то в Норвегии, – ответил Пол. – На самом деле я думал, что поездка встряхнёт его, но стало только хуже.

– Он и вправду изменился. Я даже не про внешность. Он какой-то задумчивый. Как бы ещё чего не случилось? Ему и так досталось, бедняге. Он ничего тебе не рассказал?

Пол покачал головой.

– Мне бы и самому хотелось знать.

***

Генри гостил у Гитисов ещё неделю. Правда, он большую часть времени отсутствовал, оставляя своего пса на попечение Джоанны и детей, а возвращался под вечер уставший и иногда пошатываясь от выпитого. Он всё больше молчал, отвечал односложно, и Пол стал опасаться, не заболел ли Войт? И в один вечер после ужина, пригласил его на веранду выпить.

– Может, расскажешь, что всё-таки произошло?

Генри поднял глаза.

– Ты на глазах таешь, – продолжил Пол. – Всегда молчишь, перестал шутить. Ты стал безразличным ко всему. Только не говори, что умираешь.

– Что? Господи, нет, – рассмеялся Войт, но затем на его лице проступила частая теперь отрешённость. – Просто кое-что не даёт мне покоя.

Он вдруг встрепенулся как ото сна, в глазах появился лихорадочный блеск.

– Послушай, ты же как-то помог Ламберту в поисках его сбежавшей любовницы!

Конечно, Пол помнил. От продюсера Колина Ламберта, прихватив кое-какие драгоценности его жены, ушла одна молодая красотка после того как узнала, что тот не собирался разводиться ради неё со своей супругой. Ведь по брачному договору развод грозил ему потерей почти всех денег. А деньги Колин любил так же, как и молодых и неопытных актрис. Если бы жена узнала о факте пропажи, этого было не миновать, и Пол нашёл для него человека, который выследил его любовницу в Милане, куда она успела сбежать. Правда на это потребовалось гораздо больше времени, ведь, приехав покорять Голливуд, девка выдумала не только имя, но и биографию. Двадцатичетырехлетняя Саманта Джонс из Бостона оказалась Эбигейл Брайт двадцати девяти лет из захолустного английского городка, к тому же официально находящаяся замужем и оставившая своего пятилетнего сына на попечение родителей мужа.