– Понимаешь, мне до этого как-то ни разу не приходилось забираться так далеко на север, и я…

– Догадалась, догадалась! – радостно воскликнула Катя. – Это была полярная ночь. Мы в школе проходили. А ты этого не знал!

Веснушка весь вспыхнул. Соскочил с Катиного плеча на стол. Топнул ногой – прожёг уголок рисунка. Брезгливо отмахнулся рукой от струйки дыма.

– Ах так! Я ничего не знаю, а ты, конечно, всё наперёд знаешь, – гневно воскликнул он. – И что я подружился с лётчиком Володей. И что наш самолёт чуть не разбился. Это ты всё тоже знаешь, и это всё вы тоже проходили в школе!..

– Что ты, что ты, этого мы не проходили, – досадуя на себя, сказала Катя. Облокотилась о стол, не глядя на Веснушку, задумчиво посмотрела в окно, сказала, будто сама себе:

– До чего же погода замечательная… На небе ни облачка…

Веснушка вслед за Катей тоже посмотрел в окно. Некоторое время он ещё хмурился, потом не выдержал, улыбнулся.

– А то заладила: ничего не знаешь, в школе не учился, самый плохой, самый глупый… – на всякий случай проворчал он. – Ну, да ладно. Слушай, что дальше было. Такая тоска на меня напала, не могу тебе сказать. Солнышка нет, как будто оно сквозь небо провалилось. Я метался по городу, теряя силы, чувствуя, что вот-вот погасну. И всюду меня подстерегала Темнота. Она издевалась надо мной, дразнила меня. Она говорила, что завернула Солнышко в тысячу и одно чёрное покрывало и я уже больше никогда его не увижу. Вскоре я так ослабел от тоски и страха, что больше уже не мог летать. Чуть поднимусь в воздух и сразу без сил падаю на землю.

И вот тогда я и подружился с моим самолётом. Он был небольшой и летал не очень высоко. Поднимется выше снежной тучи и рад-радёшенек.

Но мне понравился его лётчик. Он всегда насвистывал что-то весёлое. И главное – он не боялся Темноты. Ну совсем не боялся. Он все только насвистывал да посмеивался.

Я прятался за приборной стрелкой, и мне как-то легче на душе становилось, когда мы поднимались в воздух. Кого я только не возил… Ну, вернее, не я возил, а мой друг самолёт. Ну, конечно, нам ещё помогал лётчик Володя и молоденький Сашка-штурман. Ну, в общем, мы всё делали вместе, дружно, хотя они даже не знали, что я им помогаю. Мы возили серьёзных бородатых геологов. Они умели смотреть сквозь землю и отгадывать, что там спрятано, золото или нефть. Оленеводов, которые понимали язык оленей. Иногда с нами летал старенький доктор. Под полушубком у него был белый халат, и он возил с собой чемоданчик с лекарствами.

И вот однажды… Да, да, помню, как сейчас. Нам надо было отвезти какие-то важные приборы в посёлок метеорологов. Ты знаешь, кто такие метеорологи?

Катя отлично это знала, но на всякий случай вздохнула и покачала головой.

– Так знай! – Веснушка с важностью поднял палец. – Метеорологи – это люди, которые умеют предсказывать погоду. Если бы я не был солнечным человечком, а просто человеком, я непременно стал бы метеорологом. Я это уже точно решил. И я предсказывал бы всегда только хорошую погоду. – Веснушка мечтательно зажмурился. – Только Солнышко, тёплую ясную погоду без осадков и ничего больше. По правде тебе скажу, не понимаю я этих метеорологов.

Ну, скажи на милость, зачем они предсказывают то бурю, то дождь? Ну кто их просит?

Катя хотела сказать, кому они нужны такие метеорологи, которые будут предсказывать только хорошую погоду, но из осторожности промолчала. Всё равно Веснушку ни в чём не убедишь.

– Ну вот, летим мы себе и летим, – продолжал свой рассказ Веснушка. – Я стараюсь, как могу, изо всех сил приборам помогаю, освещаю стрелки. Только вдруг слышу, мой лётчик Володя как-то протяжно свистнул, совсем не так, как обычно.