– Тебе нравится здесь, да? – Я сделала неопределенный жест ладонью, описывая полукруг в воздухе. – Нравится жить в этом месте, бродить по этим горам?

Мужчина немного повернул голову и посмотрел мне в глаза. Сейчас он всерьез напоминал мне какого-то зверя. Мощного, дикого, не привыкшего к человеку. И даже в глазах его сквозило что-то звериное, не присущее людям. Это тяжело описать словами.

– Да.

– Зачем ты сюда приехал?

Я решила не терять возможности, раз уж меня удостоили ответом. Пусть и таким сухим. Пора вытрясти из этого амбала все, узнать о нем побольше. Все же, мне с ним коротать еще не одну ночь. Наш путь будет долгим и, судя по всему, очень нелегким… Почему бы не изучить своего спутника как следует?

– Я всегда здесь был.

– В смы-ы-ысле?

Я удивленно вытаращила глаза. Что он имеет ввиду? Был всегда? Как это?

– Я здесь родился.

– Здесь? Родился?.. Здесь?!

– У тебя какие-то проблемы со слухом? – Раздраженно ответил он.

Нет… Никаких проблем со слухом у меня не было. Просто не каждый день видишь огромного белого мужика, который резво бегает по заснеженным горам, да еще и от чистого сердца радуется этому. Нормальные люди в его возрасте в это время сидят со стаканом виски перед телеком и смотрят вечерние новости. Ну, или хотя бы засиживаются допоздна в офисе, стараясь выслужиться перед начальством и заполучить долгожданное повышение.

– Но ты же не похож на местного. Ты точно родился здесь?

– Да.

– Как забавно. Я думала, что местные жители – это что-то вроде… Ну, знаешь… эскимосов. Такие маленькие, узкоглазые, черненькие.

– Ты ошибалась. Маталлары – это потомки древних славян. Дети и правнуки первооткрывателей этих мест, которые решили остаться. Они и построили поселение у подножия горы Маталлар.

– Я этого не знала.

Надо же! Вот это новость… А я с детства себе представляла маталларов совсем иначе. Думала, будто это настоящие дикари, внешне совсем не похожие на городских жителей.

– Твои родители до сих пор живут там? У горы?

– У меня нет родителей.

– Как это?

Он потянулся к стопке прохудившихся досок, взял несколько и бросил в костер. Благодарное пламя с радостью набросилось на них, взметнувшись к небесам.

– Вот так.

– Так не бывает. Кто-то же должен был тебя родить, – возразила я.

– Меня нашли в берлоге. Охотники из поселения. Притащили в деревню, там я и вырос.

Я даже вперед наклонилась, чтоб получше разглядеть его лицо. Берлога, охотники… А не лжет ли он мне? Сейчас рассмеется, едва я сделаю вид, что верю ему. А потом выяснится, что он сынок обыкновенного бухгалтера с выраженной алкогольной зависимостью и медсестры из пригорода.

– В какой берлоге?

– В медвежьей.

– Ты сумасшедший, да?

Он вздохнул. Видимо, уже немало раз он травил эту историю кому-то до меня. И реакция слушателей была примерно такой же. А как еще можно было реагировать на такую чепуху?

– Трое охотников из Маталлара выслеживали самку медведя несколько суток. Шли по ее следам. Был январь, много снега, отыскать добычу было непросто. Кое-как они вышли на берлогу, но медведицы внутри не было. Зато они нашли меня. Мне было всего пару недель от роду. Никто не знает, как я там оказался и почему медведи не задрали меня насмерть. Очевидно, медведица оттащила меня в свою берлогу, чем спасла от смерти на холоде. Охотники долго спорили что со мной делать – оставить и убраться, или забрать и отнести в деревню. И все же решили забрать. В деревне меня приютила семья главаря общины. И дала мне имя «Кир», что на языке маталларов означает «медведь».

Почему-то я ему поверила. Я и раньше про себя несколько раз называла его медведем. А теперь это странное сходство с лесным зверем стало еще более явным. Но я все же театрально закатила глаза. Нельзя так просто сдаваться. Да и звучит все это действительно слишком абсурдно.