За окном барабанил дождь, отчего вечер казался более темным, чем был на самом деле. Я устроилась в своей «библиотечной» комнате в стареньком кресле и перелистывала страницы книги без текста. Может быть рисунки иллюзорного мира подскажут ответ, натолкнут на дельную мысль?

Не пойму в чем дело, но фолиант как будто вернул себе прежние краски. Как будто исчезла темнота на переплете, а рисунки словно ожили, как было при бабушке. Или я просто давно не доставала книгу из сейфа, вот и мерещится?

По дому разнеслась трель дверного звонка.

Мне не очень хотелось выходить на улицу, с другой стороны, я не прочь провести дождливый вечерок в компании болтливых соседок.

Набросила на домашний костюм дождевик и побежала к калитке.

По ту сторону дожидались вовсе не славные соседки. Над калиткой возвышалась высокая фигура Трофима. В таком же прозрачном дождевике, как и у меня.

– Тебе чего? – невежливо спросила я, не собираясь впускать его.

– Будем так говорить? – усмехнулся он. – Через забор?

– К разговору с тобой я буду готова примерно… через месяц. Или вообще никогда, – повернулась к нему спиной и направилась обратно в дом.

– Роза, – окликнул он.

Не стала реагировать.

– Роза, я только хотел сказать, что тоже буду участвовать в конкурсе.

Конечно, глупо было надеяться, что он не узнает о конкурсе. На электронные адреса брачных агентств уже сделана общая рассылка с описаниями правил участия и приложенной формой для подачи заявки.

– Не стану желать тебе победы, – выкрикнула я.

Не знаю почему, но, поднявшись на второй этаж, прильнула к окну. Трофим все еще стоял у моей калитки. Так мы и смотрели друг на друга, через пелену дождя и мокрые разводы на стекле.

– Уходи, – прошептала я.

– Не расстраивайся. Распогодится. И за окном, и в сердце, – произнес незнакомый дребезжащий голос со стороны кресла.

Спину сковало напряжением, очень медленно я обернулась. Никогда еще без моего ведома в мое жилище не проникали посторонние. Ни разу не было такого, чтобы я боялась оставаться в доме одна, мне никогда не мерещились призраки и неясные тени ночами.

И сейчас меня не трясло от страха. Я негодовала! Кто-то посмел тайком прокрасться в библиотечную комнату, усесться в мое кресло, еще и утешать меня!

Со скоростью, которой и сама от себя не ожидала, подхватила с письменного стола лампу, замахнулась, намереваясь нанести удар незваному гостю.

Чужак и не подумал защищаться, наклонил шипастую голову и с интересом наблюдал за мной черными глазами бусинами.

– Ты игуана? – чувствовала себя нелепо, задавая подобный вопрос.

Но никого другого, кроме странного существа, чья кожа красиво переливалась перламутром, в комнате не было.

Самое интересное в том, что я уже видела этого персонажа. И не раз. На форзаце того самого фолианта, который листала до того, как явился Трофим. Но сказочная ящерица была нарисована. А теперь вот… сидит в моем кресле на толстом переплете сказочной книги.

– Мне, конечно, больше понравилось, если бы ты сравнила меня с драконом, но, да, я, скорее, игуана, чем дракон. Меня Стёпой зовут.

– Степан, значит…, – поставила лампу обратно на стол. – Знаешь, Стёпа, в детстве я верила в ожившие сказки, а сейчас больше склоняюсь к тому, что с моим рассудком случилась беда.

– Все в порядке с твоим рассудком. Просто ты выросла и стала мыслить стереотипно. Бизнесмен – значит богач. Родился в деревне – значит, умеешь доить корову. Сказка – значит, все не по-настоящему.

– На самом деле, я никогда не отвергала вероятность существования иной Вселенной, – вступила в беседу с говорящей ящерицей, боясь пока строить гипотезы и ставить себе какие-либо диагнозы. – Предполагала, либо мы одни во Вселенной, либо нет.