“Господи, пожалуйста, помоги!” повторяю про себя “Господи, пожалуйста!”.

Раз на десятый стекло пробирает паутинкой. Ударяю ещё пару раз, и то наконец раскалывается, медленно разлетаясь и исчезая здесь. В ту же секунду машина дёргается вниз, как только вода проникает, забирая у него остатки воздуха. Парень нервно дёргается. Я опускаюсь снова и пробиваю отвёрткой эту грёбанную подушку. Та шипит последними остатками кислорода.

“Вылазь!” - хватаю руку, выронив средство его спасения. Не торопится, не понимает. Его будто заморозило паникой. Он будто уже смирился, идиот! И не пристёгнут хотя бы…

Тяну на себя, опять царапаясь об осколки, медленно оседающие.

“Дава-а-ай!”

Упираюсь ногами в дверцы, пытаясь его вытянуть. Наконец очухивается и опять смотрит на меня, как на нечто неведомое. И пытается что-то сказать, тут же начиная нервно глотать воду. Идиот! Ну какой же он идиот! Захлебнётся же! Рядом дрожит свет. Сейчас погаснет!

Я еле как вытягиваю этого брыкающегося волкодава, поддающегося смертельной панике. Что ещё!? Страшно наконец тут сдохнуть? А раньше не доходило!?

Он хоть плавать умеет? По крайней мере, сейчас об этой способности не вспоминает. Я подхватываю его сзади за плечи, дёргаюсь вверх, но тот пытается рвануть и вырваться, ненароком утапливая нас двоих. Идиот!

Нам ещё везёт, что я натренирована и редко схватываю судороги. Бью его по плечу, не помогает, его скручивает. Твою мать… со всей дури ударяю по спине и в тот миг, когда этот бугай замирает, тяну опять нас к лунному свету, хотя уже не знаю, сколько так не дышу. Ещё немного, чуть-чуть совсем.

Перебираю тяжелеющими ногами, чувствуя, как это сокровище неземное начинает расслабляться, теряя сознание без солоно хлебавши.

Ещё пару мгновений и резко вырываюсь вверх, со всей дури вытаскивая его на воздух. От притока кислорода кружится голова, пытаюсь дернуться и опять перебираю руками, пробуя отдышаться. Нервно осматриваюсь - здесь ничего и не изменилось. Никто ещё не приехал!

Пытаюсь отгрести рукой, второй поддерживая голову визави.

Волосы тут же стремятся превратиться в сосульки. Наверное, на кикимору похожа! Смеюсь, вдруг почувствовав облегчение. Даже хорошо, что он сейчас в отключке, окончательно бы перепугался!

А теперь самое сложное… вытянуть его и выбраться самой. Под руками крошатся края льдин, их приходится отшвыривать, и в какой-то момент я опять пытаюсь не паниковать, пробираясь всё ближе и ближе к берегу. Он не думает прийти в себя, это паршиво.

Похоже, выхода не остаётся. Видимо, придется вспомнить из курсов, как делают ИВЛ на плаву. Да, никогда не делала сама, но видела же! Удерживаю его, просовываю правую руку под его рукой, ладонью упираюсь в подбородок и запрокидываю ему голову, пальцами закрывая рот.

Мамочки, что он такой крупный-то…

Чуть поворачиваю, чтобы самой было удобнее, и на рывке закрываю глаза, вдувая весь мой воздух в его нос. Отстраняюсь и повторяю ещё раз. И ещё. Не помогает.

Надо выбираться. Наконец нащупываю хоть что-то статичное, пытаюсь всплыть, шевеля отяжелевшими ногами, и резко выныриваю, чуть утапливая этого парня. Мамочки, наконец-то! Откатываюсь боком, не отпуская его. Он тянется за мной, и сцена дико похожа на ту самую у “Титаника”, но отпускать этого идиота, как Кейт отпустила Дикаприо, - не в моих правилах.

Глубоко дышу, отползая подальше настолько, насколько могу. Хватаю его руку, тяну - сколько он весит? Лёд под его тяжестью трескает, мамочки!

Повторяю попытку снова и снова. Отползаю всё дальше и дальше, пока его тело не поддаётся. Сколько у нас времени? Сколько даётся на спасение из холодной воды? Не помню! Рывок, второй, третий. Снова назад. Вновь пытаюсь тянуть, проклиная всё вообще.