— Там воду с колонки надо таскать, а сейчас что? Так и спать будешь? Что ж случилось-то такое, не скажешь?

— Не скажу, ладно?

Вздыхает, чуть прищурившись. Снимает с себя фартук с вышитыми народными узорами. Вешает его на крепкий деревянный стул и только после находит ответ:

— Люди всё равно судачить начнут, если было что…

— И ладно!

— Я всё равно пойму, Влада!

— Хорошо.

— Ой от чёрта твоё упрямство, от отца твоего! Даже Яшенька не такой... он хоть в матушку вашу, Царствие ей небесное.

Улыбаюсь, чуть дрогнув. Притворно зевнув, киваю, разворачиваясь и тут же уползая в комнату, которую давным давно делила с братом. Но его здесь лет десять не было толком, так что...

Ложусь в постель, зарываюсь в тёплом пуховом одеяле, накидываю сверху ещё одно и поджимаю к себе ноги, только сейчас чувствуя, как чудовищно я устала. Завтра если не слягу, мышцы точно откажут - это пока я ещё на адреналине ничего не понимаю…

Но вместе с борьбой со сном всё вспоминаю его взгляд в тонущей машине. Тот… пугающий.

Хорошо, что мы больше не увидимся. Радует, что он выжил, а то я бы и правда себе не простила.

И здорово, что всё же кинулась и спасла его, наверное.

____

* строчка из песни Popular Monster группы Falling In Reverse. Осторожнее: музыка тяжела.

5. Bad boy / Кто ты такой вообще!?

Разрушение не всегда заметно,

но мир же цикличен, верно?

Тэми.

В больнице прошу у этой светящейся от счастья барби смартфон. Вместо своих цифр, которые та, похоже, ждёт, набираю единственный номер из всех верениц друзей и знакомых. В такой ситуации больше не вспомнил бы никого.

Подношу к уху и натягиваю улыбку, посылая девушке, чуть сжавшей губки, воздушный поцелуй.

— Тай, блин, - раздаётся сонное бурчание родного брата девушки, отношения с которой нам когда-то устроили родители.

Точнее, мой отец.

Перехожу на родной.

— Дамир, помощь твоя нужна.

— Что случилось?

— Забери из больницы сейчас.

— Чего? - По-русски.

— Районная, - парирую ему же, снова перехожу обратно, - только с номера этого не бери, если позвонит кто.

— Типа я тебя не знаю?

— Конечно.

Тот цокает, зевнув и, походу, потянувшись. Шепчет почти жене своей:

— Спи, Нин, я быстро…

— Ага, - вмешиваюсь. - только захвати шмотки какие-нибудь, ладно?

— Че-го? - Снова по-русски.

— Я вымок весь.

— Че-го? Что за бред, не расскажешь?

— Кутагымамы ул сина?* - Любезно улыбаюсь обладательнице телефона.

— Ладно, - осекается Дам, - твои проблемы.

— Да, жду.

Отключаю вызов и передаю смартфон ей.

— А твой номер? - Щебечет девушка.

— А ты же помнишь, что всё утонуло, да? - Натягиваю улыбку ещё шире. - На этот если что звони, мне обязательно передадут.

— Ммм, - чуть с недоверием, - хорошо. Тебе помочь чем-то?

— Да, слушай… - Делаю шаг навстречу и замираю на расстоянии пары сантиметров, заставляя к себе поднять эти милые испорченные щёчки, - девочка та адрес не давала?

Прежде, чем вскипит ревность на огне гордости, тихонько наклоняюсь и целую в висок, шепнув:

— Спасла меня она, ты же понимаешь, да?

Ещё бы сказала “нет”.

— Ну, я точно не брала! Если только ребята те. Там Пашка дежурил, мы иногда пересекаемся, - осекается, смутившись, - пересекались! Вот…

— Номер есть?

— Так с тобой же всё равно свяжутся!

Хмыкаю, кивая в сторону её ладошки, до сих пор не убравшей смартфон.

— Как? Домой наведаются за мои красивые глаза?

— А, ну да, но…

— Так номер есть?

Кивает, чуть обидевшись на слегка повышенный тон. Указываю на чей-то блокнот в этом кабинете приемного отделения.

— Напишешь? Я отблагодарю…

Уже отблагодарил.

Выхожу в коридор, убирая бумажку с заветными цифрами в задний карман почти высохших джинсов. Нахожу здесь туалет, умываю лицо ледяной и смотрю на руки, по которым стекает вода, на этот раз не пытаясь прогнать её из головы.