– Чепуху эту будешь в своей столице пить, а у меня тут натуральный алтайский сбор. Своими руками каждую травинку собирал, чтобы тебя, балбеса такого, вкусным отваром напоить, – Никифор сел за стул напротив меня и тихонько похихикал себе в кулак.

– Так я же не в столицу еду, а в Питер. Ты чего, уже начинаешь всё забывать?

Мы с дедом хлебом не корми как любим друг друга подкалывать при любом удобном случае. В свои годы он сохранил полную ясность ума и прекрасную память, что мне периодически демонстрировал.

– Всё я помню прекрасно. Выпорхнет скоро мой орлик из родного гнезда. Есть что-то в этом и грустное, и радостное одновременно, – дед подлил себе ещё немного кипяточку из позолоченного самовара.

– А чего тут грустного? Там жизнь, там столько приключений ждёт. Я же за семнадцать лет вообще мало что видел, кроме нашего городка. Тут родился, но не значит же, что тут и умереть должен? – я выбрал несколько конфет повкусней из стоящей рядом стеклянной вазы.

– Тююю… А чем тебе наш городок не угодил? Неужели жизнь тут такая скучная и однобокая?

– Скажешь, что это не так? Все дни как один похожи, кругом серость и мгла, люди с такими вечно грустными и уставшими лицами, – я изобразил печальную гримасу, показывая, какими мне представляются местные жители.

– Давай так! Я тебе несколько историй расскажу, которые в нашем городе случились, а ты потом и рассудишь, так ли тут жизнь скучна. Обещаю ничего не выдумывать, но немного приукрашивать в нужных местах, – дед мне снова подмигнул, предлагая неожиданное пари.

– Если хоть раз удивишь, то на зимних каникулах к тебе приеду на недельку, а не к родителям. Договорились?

– По рукам! Сушку лучше возьми, от конфет скоро зубов не останется.

– Ты прав, зубы сейчас стоят целое состояние.

– Вот о целом состоянии и будет моя первая история. Ещё чайку?

Я пододвинул к нему чашку и приготовился слушать своего неугомонного и общительного предка. Если у него и были слабости в жизни, то страсть к чужому вниманию определённо была одной из них. Возможно, мой дедушка когда-то грезил об актёрской карьере или всегда мечтал выступать на публике, однако, свои истории рассказывал только самым близким слушателям.

– Жили-были в нашем городке две сестры. Так уж вышло, что в наследство от родителей им досталась одна большая квартира на двоих. Одна из сестёр, как водится, была успешней и богаче другой. Она постоянно покупала себе драгоценности и дорогие украшения, складывая их в большую резную шкатулочку, – Никифор начал свою первую байку, не тянув время и не томив меня в ожидании.

– Жили они каждая в своей комнате, старались не мешать и не солить друг другу. Пока, в один из самых обычных дней, старшая сестра не стала замечать, что брошки да серёжки её пропадать начали. То со стола исчезнут, то с полок, и только в шкатулке оставались нетронутыми. Вывела тогда она младшую на разговор, мол, зачем мои вещи трогаешь? – дедушка смотрел на меня, словно изучал мою реакцию на свой рассказ.

– Мне тоже не очень нравится, когда моё берут без разрешения.

– А та ей и отвечает, что я не брала никогда и ничего твоего. В общем разругались сестрички в пух и прах из-за золотишка, как старые пираты. Даже разговаривать со временем перестали, настолько обиду друг на друга затаили. Прошло несколько лет и задумала старшая сестра ремонт в квартире устроить, полы деревянные поменять, да стены в порядок привести. Записку второй написала, бригаду вызвала и занялась нужными приготовлениями, – дед отпил горячего чаю и продолжил.