– У меня есть разрешение, – спокойно отозвался отец. – Я иногда ставлю заслон тишины… в целях защиты ваших же сбережений, мой дорогой…

– Опустите щит, граф. Вы общаетесь с официальным лицом, – потребовал Шо и приказал своим людям рассредоточиться.

– Так это не дружеский визит? – удивился папа, послушно рассыпая в пепел балконный экран.

– Едва ли… У меня к вам слишком много вопросов, – следователь поджал губы и перевел взгляд на меня. Зацепился за запястья со следами веревок, за отметину на шее, за подранные колени. – И их только что стало больше.

Стальные пальцы отцепились от моих локтей. Почувствовав свободу, я со стоном облегчения опустилась на камни. Никогда еще я не была так рада видеть дотошного следователя с проницательными восточными глазами.

– Что у вас в руках, леди Честер? – строго уточнил Шо, и я протянула ему дрожащий сверток.

– Ламбикур, сэр. Мой отец… Он послал обезволенных птиц, чтобы… чтобы найти, – прошептала я и с гневом поглядела на балкон. – Стая подчиненных… существ… в Дебрях… Им надо помочь.

Признания рвались из горла пополам с обвинениями, плотину прорвало, и дочерней верности во мне не осталось. Все парижское воспитание как хеккер слизнул.

– Ника, с каждым днем ты разочаровываешь меня все больше, – прокомментировал сверху отец.

Следователь повертел обморочного птица в руках, заглянул в мутные зрачки и передал находку стражу в форме магтрибунала.

– Подчинять разумных существ незаконно, – напомнил он папе. – Но вам это известно, граф, правда?

– Вас волнуют облезлые птицы? Посмотрите на мою дочь! Ее похитили, мучили, пытали, кусали! Она в отметинах от зубов, в синяках и порезах, – раздраженно прошипел отец, тыкая вниз мясистым пальцем. – Ника пропала со свадьбы, на которую был приглашен весь магический свет. И вы предлагаете мне сидеть и ждать, пока ищейки Совета опять упрутся в закрытую дверь и собьются со следа?! Это личное, Шо. Эти птицы служат мне.

– Добровольно?

– Какая, к шурхам, разница? Они выкуплены из заповедника в Ладакхе по немалой цене!

– О «похищении» леди Честер не сообщали, – следователь сощурил и без того узкие глаза и задрал голову к балкону.

– Это. Личное. Дело. Семейное! – багровея лицом, пыхтел папа. – Такой позор! Моя супруга несколько ночей на спала, готовя торжество.

А граф Ланге в это время развлекал на террасе синеглазую гостью…

– Пока девушка выглядит вашей пленницей, – подметил Шо, хотя конвой успел меня отпустить.

– Я ее отец. Я волен воспитывать дитя так, как считаю нужным, – отрезал отец. – Пусть смотрит, что случается с теми, кто преступил черту… Этот зверь опорочил мою дочь. Запачкал. Он смыл печать предателя кровью моей малышки! Как мне теперь исполнять условия брачного контракта, мм? У нее есть жених, заверенный магией и честью рода!

Эрик раздраженно шипел, плевался на камни, возился в сетях. Индусы вовремя скрылись из виду, но я не была уверена, что полностью остановили гипнотический шепот.

– Спуститесь с балкона, господин Ланге, – твердо приказал Шо. – Ваше возвышение неуместно. Я представляю законы Эстер-Хаза.

– Я не вижу в ваших руках бланка с печатью Верховного совета, Шо, – засомневался папа. – И пока не понимаю, в чем вы надеетесь обвинить почетного гражданина. Я и есть Эстер-Хаз.

– О, у меня целый список нарушений разной степени тяжести, – следователь скривил тонкие губы. – Начать хотя бы с Огнии Мотт… То дело двадцатилетней давности не давало мне покоя. Вы знали? Конечно, знали… Кинули такую лакомую кость, что я на миг забыл о логике, протоколе и совести.