Сказав это, матушка удалилась, приказав перед этим подать в гостевую комнату блюдо с пирожными.

После этого мои многочисленные платья превратились в жалкие подобия туалетов высокородной дамы, ведь ходить на мероприятия там, куда меня выслали, было некуда и незачем. Как бы не больно мне было это признавать, но именно моя драгоценная маман под полное одобрение отца, прикрываясь волнением, отправила меня в ссылку.

В итоге несколько месяцев растянулись на полгода, а затем и год. Когда и через пять лет про меня не вспомнили, я смирилась. И вот теперь это долгожданное приглашение во дворец на бал в честь объединения двух великих домов, одним из представителей которых и был Годерик, чья сестра сегодня вышла замуж. Через месяц мне исполнится девятнадцать и наступит моё магичексое совершеннолетие, и в связи с этим событием внутри теплилась надежда, что королева наконец-то решила вернуть меня из столь долгого заточения.

Побродив ещё немного по своим покоям, взмахом руки потушила свечи и всё же легла спать.

Утро встретило меня тихим перешёптыванием прислуги, что неспешно готовили платье в соседней комнате. Я любила подольше понежиться в кровати, а не вставать с первыми лучами солнца. Тётушка Бетси придерживалась такого же мнения, и мы иногда проводили в постели непозволительно много времени для леди нашего статуса.

Но прелесть жизни вдали от двора в том, что до этого абсолютно никому нет дела: ни прислуге, ни моей гувернантке, что приходила лишь после обеда. Поэтому сейчас, когда мне приходилось всю неделю вставать вместе со всеми во дворце, я находилась в самом дурном расположении духа, какое только можно себе представить.

Хотела было крикнуть, а может, и рявкнуть — я ещё не решила, насколько недовольна ранним пробуждением. Потребовать, чтобы все вышли из моих покоев до особого распоряжения, как услышала обрывки фраз, что вмиг прогнали сон.

— Ты точно уверена в том, что слышала? — я не видела, кто именно говорит, но подкралась ближе к чуть приоткрытой двери, оставаясь в тени комнаты.

— Ой, не знаю даже. Но слово «помолвка» точно было. В этом я уверена.

— Ох, дадут всевышние, и у нашего короля с королевой тоже скоро будет праздник. Не всё же чужие свадьбы устраивать.

— А ещё я видела, как герцог Годерик Ротфортский шёл по коридору в сторону кабинета его величества.

— Ах, неужто и правда, что говорят?! И принцесса наша замуж выйдет!

Дослушивать я не стала и бегом вернулась в кровать, зарывшись под одеяло с головой. Эмоции переполняли, я чувствовала, что щёки горят, и румянец непрошенным гостем оседает на моём лице.

Итак, что я узнала? Если Годерика вызывал мой папа, то есть наш король, и прозвучало столь заветное для каждой девушки слово «помолвка», это значит, что Виктория вчера, застав нас в столь щекотливом положении, отправилась не обсуждать увиденное со своим штатом фрейлин, а прямиком к отцу. И если ко мне с самого утра ещё не пришли с заявлением о моём недостойном поведении, то это значит, что отец приказал Годерику загладить этот проступок помолвкой со мной. Всё же я не девица с кухни, которую можно зажимать в тёмных углах без последствий.

Раз слухи пошли по дворцу, то, скорее всего, скоро об этом будет объявлено официально. А значит, надо выглядеть самым лучшим образом и выбрать достойное платье из моего гардероба.

Я резко вскочила с кровати и принялась терзать колокольчик у изголовья самым нещадным образом, вызывая служанок. Когда те вбежали в комнату, я уже стояла посередине, готовая собираться.

— Ты! Приготовь всё необходимое для умывания и не забудь добавить розовой воды! — я хотела пахнуть так нежно и сладко, как только было возможно.