Клянусь, если бы моя истинная сама дала понять этому двуликому или любому другому, что не против ухаживаний, я бы отступил. Ушел в тень. Не стал мешать и отговаривать. Я сам много лет ее к этому подталкивал своими отвратительными поступками. Не потому что бессердечный мерзавец, а чтобы ее расшевелить, заставить жить, радоваться, общаться с другими парнями, влюбляться… строить семью.

Я бы смирился, только бы она была счастлива… Но Солана стала затворницей. Отказалась от всего и всех. Спряталась и заморозилась, отринула любые попытки до нее достучаться. А я… я слабак, потому что больше не захотел страдать в одиночестве и все-таки приполз на брюхе к той единственной, ради кого бьется сердце.

– Иди сюда, – раскрываю объятия и выдыхаю от счастья, когда маленькое нежное тело льнет к моей груди.

Солана утыкается носом, обнимает руками, сцепляя ладошки в замок, и тихо бубнит под нос:

– Хотела какао попить, а тут он… а ты… ты мне не написал… а я уснуть не могла…

Девочка. Совсем девочка.

Нежная, теплая, доверчивая. Родная.

– Написал, – шепчу негромко, утыкаюсь носом в светловолосую макушку и делаю протяжный вдох. – М-м-м-ммм, – комментирую истинное наслаждение, – какая же ты у меня вкусная… Так бы и съел…

– Может, лучше я тебя покормлю?

Смит задирает голову и своими безумно очаровательными глазищами хлопает. А через секунду краснеет так, что смех пробирает. Потому что… черт! Не железный я ниже пояса, совсем не железный, а очень даже живой, особенно в присутствии своего индивидуального солнца.

Напоив своё счастье какао и проводив до комнаты, ухожу в собственный закуток, где дожидаюсь рассвета. И с первыми же лучами солнца организовываю Мархову отъезд в родное поселение, причем, с билетом в один конец.

Лин Фуров, отец Соланы, странно на меня смотрит, но доводам о бестолковом подчиненном внимает, Джейкоб же, не скрываясь, зубоскалит.

Еще бы. Мой альфа между мной и своей внучкой связь истинных моментально просек. Еще до того, как голубоглазке годик исполнился. Тогда он просто по плечу ладонью хлопнул и пожелал терпения и удачи. Не знал мой вожак, что другого желать нужно, а я не признался. Слишком неправильный у нас союз с Дархой. Без души, без огонька и единства, чтобы о нем кому-нибудь рассказывать.

Всю следующую неделю нахожусь в разъездах. Идут последние приготовления, чтобы стереть с лица земли всех насильников, которые ловили девушек и отправляли их на верную гибель. Не сказать, что мероприятие само по себе радует, но цель, которую преследует, одобряют все без исключения.

– У нас всё получилось, не волнуйся за меня, – отзваниваюсь своей девочке, когда появляется свободная минутка.

– Они больше никого никогда не побеспокоят? – спрашивает она, затаив дыхание.

– Никого и никогда, – повторяю вслед за ней. – Улыбнись и не дрожи.

– Да я и не…

– Со-о-оль… – перебиваю, добавляя немного ехидства, – милая, я тебя так хорошо чувствую, что ты меня не обманешь.

Фыркает.

Еще раз фыркает.

– Так лучше? – в каждом звуке ее голоса чувствую, что она расслабляется и становится спокойнее.

– Гораздо лучше. Умница, – хвалю от души.

– Ты же приедешь, когда наведешь порядок? Я буду ждать.

И столько надежды содержится в коротком вопросе, что до мурашек пробирает, а сердце ускоряет бег.

– Обязательно.

Куда я от нее денусь, если она моя личная Луна, мое сокровище, мое всё.

19. Глава 19

СОЛАНА

Я очень рада, что новую учебную неделю начинаю не в одиночку, а вместе с Жани.

– Ты как, нормально? Готова к занятиям? – уточняю у любимки, забегая около девяти утра к ней в комнату.