– Ты выполнил его просьбу?

Смотрю в ее ясные глаза и мотаю головой.

У меня реально не было возможности отказаться от слова, данного побратиму перед смертью.

– Через неделю я поехал лично сообщить Дархе известие о гибели брата. Но застал вместо дома, куда всегда слал письма Иматов, лишь пепелище. Произошел взрыв природного газа, как сказали соседи. Примерно в то же время, когда смертельно ранили Мишула.

– Его сестра погибла? – Солана скользит по мне обеспокоенным взглядом и переступает с ноги на ногу, будто пытается найти опору.

Мотаю головой. Делаю глубокий вдох и продолжаю.

– Я отыскал ее в клинике. Сильнейшие ожоги, частичная потеря памяти и… полная парализация ног. Дарха выжила, потому что оборотница. Но восстановиться полностью не удалось ни за неделю… ни за годы, – добавляю, резко выдыхая воздух из легких.

– Но… разве такое бывает? Она же двуликая. Сверхсущество…

Дергаю плечом.

Сам ни раз задавался вопросом, но факт остается фактом. Иматова до сих пор передвигается в инвалидном кресле.

– Что было после? Ты стал за ней ухаживать?

Новые вопросы следуют один за другим.

Если бы так.

Усмехаюсь совсем невесело.

– Я выполнил последнюю просьбу побратима, сделать его сестру счастливой… – сглатываю вдруг ставшей вязкой слюну, – я на ней… – пробую еще раз.

Слова застревают в горле. Пытаюсь их выпихнуть наружу, а они сопротивляются. Всё нутро сопротивляется. Но и выхода другого больше нет.

– Что ты..., Джек?

Солану трясет не меньше чем меня.

– Я женился на ней, как она умоляла, – отвечаю, не отводя взгляда, и разжимаю пальцы, уверенный, что она сейчас же выдернет ладонь и рванет от меня куда подальше. – Иначе Дарха клялась, что покончит с собой.

Не бежит. Стоит на месте.

– Когда это было? – любимый голос мертвеет, как и у меня.

Но взгляд. Она не отводит свой и не позволяет этого сделать мне.

– Еще до того, как твой дед спас меня из смертельной ловушки. Больше ста с лишним лет назад.

– До моего рождения?

– Конечно. Иначе я ни за что не совершил этого шага, – мотаю головой.

Здесь бы точно было без вариантов.

На такой шаг я бы не пошел. Ни в жизнь. Лучше смерть.

– Но ваш брак не закреплен метками, Джек. Я бы почувствовала, – моя девочка подступает ближе. Запрокидывает голову и смотрит, не моргая. А потом сама же себе отвечает. – Ты не разорвешь связь из-за клятвы.

Не произношу ни слова. Просто киваю.

– Не могу, красивая. А Дарха не хочет. Я… я просил, – признаюсь в слабости. – Пусть она мне жена лишь по бумагам, которые для двуликих мало что значат, но этот факт изменять не желает ни в какую, – качаю головой, – прости, маленькая. Это нерешаемая проблема.

– Поэтому ты меня так тщательно отталкивал столько лет?

В проницательности Смит не откажешь.

Пожимаю плечом, но она не сдается.

– Поэтому ты таскал баб к себе домой и всячески пытался доказать мне, что тебе с ними хорошо?

– Я хотел, чтоб ты рассматривала другие варианты, а не зацикливалась на мне, – пытаюсь объяснить свою логику. – Я заботился.

– Скажи, Джек, – качает она головой. – Сколько раз ты мне изменял? Скольких самок хотел попробовать твой зверь? Скольких ты целовал, чтобы голова кружилась, а сердце сбивалось с ритма?

Бьет.

Не кулаками, а словами.

Наотмашь.

Грамотно.

Сильно.

Молчу.

Потому что сказать нечего.

Ни одной не пробовал.

Не хотел.

Ни я. Ни Крок.

– А знаешь, я же реально верила, что ты других любишь. Ревновала так, что на стены лезла, – Солана вытирает сбегающую по щеке слезу. – А потом я услышала одну вещь, сложила «два» плюс «два» и поняла, что ты мне врешь.

– Какую вещь, Солана?