Бесшумно передвигаясь по комнате, обуваю кроссовки, натягиваю ветровку, которую сбросил в кресло у входа, и, прихватив ключи, выскальзываю за дверь.

Часа мне вполне хватит, чтобы разведать обстановку на всей обширной территории студгородка, а заодно заскочить в кафе. Его я приглядел еще вчера, пока осматривался и вычислял местонахождение нужных «объектов».

По времени укладываюсь.

В выходной день привыкшие кутить ночами и просыпаться лишь к обеду сынки богатых родителей отсыпаются и возле дома Смит не пасутся. Неудивительно. Думаю, они еще даже не в курсе, что их ряды сократились на пару особей. А совсем скоро будут вычищены под ноль. Гниль, похищающая девчонок и применяющая насилие, должна быть уничтожена и будет.

В кафе заказ тоже принимают быстро. Но уже у кассы выходит заминка. Одна из девушек, торопясь и постоянно стреляя в мою сторону глазами, косолапо подхватывает один из двух стаканчиков с кофе и, как результат, опрокидывает его на стойку и мой пакет с круассанами. В итоге, пока сотрудница ликвидирует последствия «аварии» и выполняет заказ повторно, уходят лишние пятнадцать минут.

Возвращаюсь в квартиру малышки, уже предчувствуя проблемку.

Ну, так и есть. Застаю Солану проснувшейся и… что неудивительно, с красным носом и мокрыми ресницами.

– Кошмар приснился?

Подкидываю ей подсказку, на которую можно списать утренние слезы. Хотя отлично знаю их причину – моё отсутствие.

Ну да. Опять я накосячил.

– Нет, – качает она головой.

Кто бы сомневался. Моя девочка – стопроцентная омежка. Не обманывает, не ругается, не дерется, не устраивает конфликты, если на то нет острой необходимости.

– Я думала… – начинает и замолкает, прикусывая губу.

– Ты меня явно не ждала? – подмигиваю, любуясь, как щеки голубоглазки покрываются нежным румянцем. – Зря. Я выходил купить к завтраку горячих круассанов. С шоколадом, как ты любишь.

– О-о.

Пухлые губы рисуют на лице сердечком идеальный круг, заставляя сглотнуть голодную слюну. И нет, черт подери, я не про еду в этот момент думаю, а про…

Сжимаю до хруста кулаки, прогоняя из головы сексуальный туман. А вот и еще одна причина, по которой я держал эту девочку подальше от себя. Чтобы ненароком не сорваться.

Она молоденькая, чистая, хрупкая, неискушенная. А я по ней словно озабоченный маньяк.

Ан нет, не словно, а реально озабоченный. Хотя стоит ли удивляться с таким-то многолетним целибатом и нашей парностью.

– Или твои вкусы поменялись за то время, что мы не виделись? – уточняю, прочищая горло.

Смотрит во все глазищи, боясь моргнуть.

– Нет, – отмирает, – люблю с шоколадом, ты прав.

– Здорово. А чай заваривать зеленый с жасмином и без сахара?

Вопрос задаю, скидывая ботинки и уверенно проходя в сторону кухонного уголка, чтобы поставить пакет с выпечкой на барную стойку.

Если я буду естественным, то и она успокоится. Вижу же, как пальчиками край пледа постоянно жамкает и то и дело прикусывает нижнюю губу.

– Верно, Джек, – отвечает чуть задумчиво, делает паузу, явно гоняя в голове, откуда мне это всё известно, и… – Ты знаешь мои вкусы?

Ухмыляюсь, качая головой.

Если бы она только представляла СКОЛЬКО я про неё ЗНАЮ, точно бы наняла киллера, чтобы меня убить. Потому что я в курсе всего, что её касается.

Всего без исключения. Даже того, о чём она сама едва догадывается.

– Иди умывайся, красивая. Я пока накрою на стол.

Не спорит. Кивает и исчезает за дверью санузла.

За пятнадцать минут, пока Солана занимается утренними процедурами, успеваю осмотреть все ящики, отыскать коробку овсянки и молоко, сварить кашу, разложить по тарелкам и засыпать сверху свежезамороженными ягодами, найденными в морозилке.