– Ну, ты даешь, дружок! Наряд мне подогнал! Все не так плохо, как кажется.

Я подняла на вытянутых руках белое с голубым отливом платье. Настоящее бальное, атласное. Декольте и пышная юбка. Оборочки и кружева. Плечи будут голыми, но никакой накидки в сундуке не нашлось. Зато прилагались туфельки. Обычные белые лодочки. А в маленькой коробочке на дне сундука нашлись красивые серьги и колье. Если день какой-то особенный, как кричала та тетка, то я не оплошаю.

От нижней юбки я оторвала узкую полоску ткани, сойдет за ленту. Подняла волосы наверх, оголяя шею, и вытянула вьющиеся пряди к лицу. Вот, я готова к любому балу, подавайте мне принца. Хихикая, я спускалась вниз по крутой лестнице. Берегла платье и ругала злых людей, селивших сироток куда-то в холодные башни. Что за мода, в самом деле.

Дом вроде большой, на замок похож, надо потребовать нормальную комнату. С отоплением. И разобраться в родственниках. Выскочив из полутьмы в ярко освещенную гостиную, я на несколько секунд ослепла. Зато меня присутствующие разглядели очень хорошо. Раздались изумленные возгласы и даже хлопки. Проморгавшись, я оторопела.

На диванах сидели исключительно пожилые дядьки в мундирах или кафтанах и пялились на меня как на сладкий леденец. Тетка, назвавшая меня мерзавкой, открыла от изумления рот. Она стояла у входа в гостиную и, судя по всему, намеревалась идти за мной. И можно было не сомневаться, она притащила бы меня за ухо. Вопрос зачем? Кое-какие соображения у меня возникли.

Спасибо, что мой жизненный опыт остался со мной. Я, похоже, находилась на арене цирка и сейчас меня начнут пристраивать. Участь всех сироток. Терпеть и подчиняться. Имелись бы у меня родители в этом кино, вечер проходил бы не так. По крайней мере, я бы знала, к чему это высокое собрание.

– А вы говорили, сиора Надинна, что девочка ни на что не годится, – высказался самый толстый мужчина.

– Она умом слабая, вырядилась как на бал, – ответила тетка, а я посчитала, что такое красивое имя она точно не заслужила. – Мы сироту не обижаем, видите, какие наряды племяннице покупаем. Себе во всем отказываем. Лишь бы она росла здоровенькой и не нуждалась.

Надинна соврала, но гости ей поверили. Они ж не видели, какое тряпье в моем шкафу висит. И как тетка залепила мне по щеке тоже не видели. Про это платье Надинна точно не знала, взгляды от нее мне доставались злые и наказание могло повториться. Уйдут гости и никто меня не защитит. Я, конечно, не поддамся, но силы неравны, и котенку понятно.

Почему-то Надинне требовалось, чтобы я выглядела как чучело. Я ошиблась, подумав, что тетка решила поскорее сбыть меня с рук. Наоборот, она хотела, чтобы непонятное испытание я не выдержала и вернулась в жалкую конуру к лохмотьям. Значит, моя задача противодействовать этой несправедливости. Я расправила плечи и задрала подбородок.

– Что ж, покажи нам сиорра Кларисса, что ты умеешь, – попросил толстяк. Все-таки Клариссой оказалась я.

– Ничего она не умеет. Я ж говорю, слабая умом. Уж мы и так, и эдак с ней. Ложку держать умеет и за это благодарим Отшельников каждый день.

– Сиора Надинна, помолчите. При таких родителях девочка не могла уродиться совсем уж бесталанной.

– Вы же видите, она вас даже не понимает, – гнула свое Надинна. – Слишком много магии было в жилах ее родителей, не выдержал ребенок. Она и с нами-то не каждый день разговаривает.

По большому счету тетка была права. Я не понимала, чего от меня хотят. Показать благодарной публике фокус? Стишок рассказать? При чем тут магия в жилах родителей? Отшельники еще какие-то. Заметила только, что к Надинне обращались сиора, а ко мне сиорра. По логике вещей, мужчина это сиор. Веселенько начинается познание чужого мира.