5. Глава 5

Захожу в кабинет и вздыхаю с облегчением. Здесь пока никого нет, Лика приходит на работу на час позже, а Светлана Семеновна вообще когда захочет, потому что начальнице предпенсионного возраста правила уже не писаны. Она работает дольше, чем наш полковник, на работу его принимала, поэтому к ней особое отношение.

И обычно меня это бесит, но сегодня я радуюсь, что могу какое-то время побыть одна и немного успокоиться. Пальцы дрожат, и я не с первого раза щелкаю выключателем. Снимаю плащ и вешаю в шкаф. Здесь никого, и от тишины взвинчиваются нервы. Не даю себе впасть во вчерашнее состояние. Сажусь в кресло, включаю компьютер. Смотрю в крохотное зеркальце, которое лежит в верхнем ящике стола. Глаза красные, мешки такие, что всю мою тоску уместят. Ладно, черт с ним. Сейчас залипну в таблицах, и никто ничего не заметит.

Подпрыгиваю от страха, когда кто-то стучит в дверь. Идиотка. Продолжаю себя мучить. Спать с Соколовым было ошибкой, но вот впадать из-за этого в истерику — верх тупости. Я не хочу превращаться в ненормальную, которая оглядывается на каждый шорох. Было и было. Мы достаточно взрослые, чтобы понять, что на одном разе все закончилось.

Не дождавшись моего приглашения, незваный гость открывает дверь. На пороге показывается Родин, и мое сердце летит в бездну. Выглядит он помято, но явно лучше, чем я. У мужиков вообще фантастическая и абсолютно ненужная им способность — умыться холодной водой и стать красивым.

— Привет, Лен, — голос виноватый, как у напакостившего ребенка. Сердце мое на части рвет сожалеющим взглядом. Неужели я так жалко выгляжу?

— Чего тебе? — выходит чересчур резко, но извиняться не буду. Он будто нарочно продолжает рану ковырять демонстративным беспокойством. Сам же вчера правдой уничтожил, так зачем сегодня бродить по пепелищу?

— Хотел узнать как ты? — Женя вздыхает и, прикрыв дверь, останавливается около нее. От меня сегодня исходит враждебная аура, и он, видимо, считывает. — Я понимаю, что это все слишком резко получилось, но не хочу, чтобы ты расстраивалась.

О, нет, нет, нет. Только не приторная жалость. Родин был инициатором расставания, а теперь приходит с грустным выражением лица и прикрывается заботой. Не хочу. Не надо. Не могу видеть его.

— Но я расстроена, представляешь? Так бывает, когда у любимого мужчины есть другая, беременная от него женщина, — подскакиваю с места, осматриваю стол, надеясь схватить что потяжелее и запустить в сторону Жени, но там только ручки и листки для записи на клейком крае. — Давай закроем эту тему. Между нами нет больше ничего общего, у тебя скоро будет семья и счастье, а я продолжу жить своей жизнью. И не надо, пожалуйста, этой вины.

Мой истеричный монолог производит впечатление, только не совсем то, которое планировалось. Выслушав его, Родин должен был уйти, но он, напротив, шагает мне навстречу.

— Давай я отвезу тебя домой. Скажем, что отравилась, а? Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужно, чтобы за меня никто ничего не решал, — выставляю ладони перед собой, защищаясь. Не надо ближе, я ведь уже не выдерживаю. — Все, Жень, я поняла, что ты благородный, да и никогда козлом не считала. Но вот эти попытки в заботу — это лишнее. Оставь их для матери твоего ребенка.

— Ладно, — он трет лоб и тихо хмыкает. Моя болезненная уловка срабатывает, хотя мне на стену лезть охота от одной только мысли, что сегодняшний вечер Женя проведет с ней. — Звони если что, я сегодня на месте, передумаешь — отвезу домой.

— Хорошо, — киваю, чтобы только он отвязался, хотя знаю, что ни за что не наберу номер.