– Это хоботорог, – опередил меня Джер. – Я знаю, кому Линда советует их дарить. Спасибо, Юна.

Он забрал вязаного чудика и натянул улыбку. Почти ровную.

Неловкость встала между нами колючей преградой. Даже большей, чем Демиург или Орден Крона.

– Просто других уже разобрали, – я принялась рассматривать свои руки. Некрасивые. Все в царапинах и шрамах. – Думала, что тебе может понравиться. В прошлый раз ты говорил о поделках Линды с таким оживлением…

– Это лучший подарок за всю мою жизнь, – с грустной улыбкой сообщил ментор.

Он так обречённо и горько смотрел на нелепую морду хоботорога, будто искал в нём ответы на самые трудные вопросы в мире.

– Уродливая игрушка? – фыркнула я, прячась за волосами.

В носу защипало. Но Джер справился со своей неожиданной тоской и взглянул на меня открыто.

– Это доказательство того, что моя мейлори подарила торжественный ужин Линде, – он снова потёр мои плечи, которые успели заледенеть без его объятий. – Может, это маленькое дело – большее из того, что ты сделала для Квертинда. И при этом даже никого не убила.

Я осторожно повела плечами, высвобождаясь.

– Ну, День Династии ещё не закончен… – попыталась я придать голосу игривости. – У меня с собой даже оружие есть!

Для убедительности задрала юбку и вытащила Кааса, радостно блеснувшего перед взором Джера. Но он не отстранился, наоборот – подался ближе ко мне. Я сделала нервный шаг назад.

– Ещё это признание, – взгляд ментора стал настойчивее, решительнее. – И я могу на него ответить… Своим признанием. Хочешь?

Он сделал ещё шаг ближе, и я упёрлась лопатками в дверь святилища. Отрицательно замотала головой. Я что, отказывалась от своей мечты? Джер ведь хочет сказать, что любит меня, правда? Он в этом хочет признаться?

Я просто… боюсь своих желаний. Теперь – боюсь.

На этот раз между мной и ментором повисла колючая преграда в виде тускло поблескивающего кинжала. Я медленно опустила его, но Джермонд поймал мою руку, обхватил горячими ладонями поверх рукояти. Упер кончик лезвия себе в грудь и почти напоролся сам – подошёл так близко, что я вжалась в дверь. Сдавленно всхлипнула и распахнула глаза от незнакомого, почти болезненного вожделения.

– Одним ударом, Юна, – прошептал Джер. – Во имя Квертинда.

Прежде чем я сделала следующий вдох и впустила в сознание новую мысль, дверь за спиной скрипнула, открылась, и мы оба с шумом рухнули внутрь святилища. Шлепнулись на каменный пол перед взором создателя, как два самых отъявленных грешника.

Успели сгруппироваться, как смогли. Я больно ударилась бедром, разбила локти. Джер, кажется, тоже: подставил руки, чтобы не придавить меня своим весом. Каас звякнул о холодный каменный пол, отлетел к ногам бронзового бога. Я застонала – от боли, разочарования, облегчения. Кипящая смола, секунду назад разрывавшая мои вены, скрутилась пульсирующим комком внизу живота.

Джер вскочил почти мгновенно, огляделся. И кинулся бы убить любого, кому не повезло оказаться внутри… Но, кроме нас, в круглой узкой башне была только бронзовая статуя.

– Это не Нарцина, – с ходу определил обозлённый ментор. – И не Толмунд… Да что это за место?

Совершенно обезумевший вид Джермонда в момент сменился растерянным. Он забыл о том, как мы тут оказались. И вообще забыл о моём существовании. Он жадно рассматривал бородатого старика, сдвинув брови и потирая ушибленные локти.

– Святилище Крона, – прохрипела я и попыталась сесть.

Тянущее томление превратилось в пытку. В виски врезалась резкая боль, мышцы скрутило судорогой. Я изогнулась дугой, корчась на холодном каменном полу и пытаясь вдохнуть. В груди разливалась больше не страсть – ядовитый огонь, выжигающий клеймо где-то в области сердца. Я заскребла ногтями по горлу. Вдохнуть! Рот открывался и закрывался против моей воли, но драгоценный воздух не проникал внутрь. Вдохнуть! Шею сдавило незримыми тисками. Я будто проглотила ворох рыбьих костей и они врезались мне в глотку десятком жал.