К счастью, с этим проблем не возникло: споро развязав утягиватели, Яр встал на стул и не без труда, но стащил с него панцирь.

— Бан логáрдо вен зали́м… — протянул он, почему-то смущенно улыбнувшись.

— Это точно, воняю как лошадь, — согласился с ним Каликс, не без труда избавляясь от тонкого, но плотного поддоспешника.

День сегодня выдался особенно жаркий, и нижняя рубаха промокла насквозь. По счастью, у него была с собой еще одна на смену, но завтра надо становиться на ночлег пораньше, чтобы слуги успели выстирать и высушить одежду.

Яр посмотрел на него, потом на доспех и наконец перевел взгляд на пустую лохань в углу.

— Да нир кадале́м вокдáн, — пробурчал он и, глянув на Каликса, изобразил руками, будто поливается из шланга. — Падале́м вокдáнта?

— Предлагаешь вместе искупаться в лошадиной колоде? — Каликс представил себе потеху хозяина гостиницы, его работников и постояльцев: Главный Рыцарь Ордена Утренней Звезды — и с голой задницей на скотном дворе. А уж сколько будет комментариев насчет белизны кожи и возни с волосами… — Нир! — решительно заявил Каликс и скрестил руки на груди. — Рыцарь — это оплот нравственности, образец целомудрия и пример стойкости. Нет!

И, как был, в латных штанах и тонкой шелковой рубахе, пошел вниз.

***

Тяжелый костяной гребень легко скользил по мокрым волосам. Каликс мысленно отсчитывал, сколько раз он провел им по каждой пряди — это не было официальным Обрядом, но он делал так уже много лет и считал эту процедуру своим личным таинством.

Перепуганный до полусмерти его гневом хозяин таверны приказал принести столько воды, что хватило и Яру, да и от еды даже после плотного ужина ломился стол.

Яр успел куда-то сходить и вернулся с чистой рубашкой. Старую же он, перед тем как залезть в лохань, просто скатал в комок и бросил в ведро для мусора.

Неужели все-таки вор?.. Каликс удивился, почувствовав горький вкус разочарования, осевший на языке. Надо же, он думал, что сильнее Королевы его уже никто не разочарует… хотя нет, с Королевой им овладевали совсем другие чувства: недоумение, гнев и стыд.

Как ни странно, мысли о Королеве и ее недостойном поведении очистили разум, и на смену эмоциям пришла логика. Если бы Яр украл эту рубашку, то, во-первых, сделал бы это перед самым отъездом, во-вторых, сразу спрятал бы ее, например, за пазуху, а не нес в руке через всю гостиницу, в третьих, не оставил бы следов в виде старой рубашки.

И в четвертых, проделал бы все это в тайне от Каликса, потому что Устав Ордена предписывал карать преступников.

Получалось, что рубашку Яр купил. Или обменял на что-то ценное из своих вещей.

— А с этой что? — поинтересовался Каликс, указав на комок ткани в ведре. — Порвалась и починить нельзя?

— Гарбáш, — отмахнулся Яр, совершенно не озабоченный дальнейшей судьбой совсем не изношенной, но, конечно, пропитавшейся потом рубашки.

— Как скажешь, — пожал плечами Каликс. В конце концов, не его забота, что скоро Яр или станет латать изношенную до дыр последнюю рубашку, или будет вынужден продать лошадь.

В этом случае Каликс будет избавлен от навязавшегося с ним попутчика.

Яр, никак не выказывающий, что в курсе мыслей Каликса, и не подозревавший о нависшей над ним перспективе превратиться из конника в пешего путника, стянул штаны и, во второй раз продемонстрировав Каликсу свой голый зад, забрался в лохань.

Плескался он долго — как человек, привыкший не экономить воду. А потом еще и взялся за бритвенные принадлежности, что принесли для Каликса, не спросив у того разрешения. Впрочем, Каликс уже выскреб свой подбородок до приятной привычной гладкости, и теперь не без интереса наблюдал, как исчезает ухоженная, но все равно неприятная для взора борода.