— Наверное спать надо лечь. А то уж светает.

К юродивой Ждане еще рано поутру позвали местного знахаря, который обработал ее раны и перевязал покалеченную руку. Знахарь заявил, что Ждана поправится, только останется без трех пальцев на руке.

История про жуткую валькирию, которая убивала мужиков у реки, совсем не понравилась тетке Марье, и она, лишь зло зыркая на молодых людей, сказала, что они сотворили с ее племянницей нечто непотребное, и прогнала их в тот же день со двора.

Перед отъездом Людмила зашла к Ждане, которая лежала в кровати.

— Поправляйся, сестрица, — вымолвила монахиня, ощущая участие к судьбе Жданы, хотя та не была ей родной сестрой. — Не тронет тебя больше Сабуров.

— Отныне без кольца заветного, матушкой завещанного, не стать мне крылатой, — с сожалением вздохнула тихо Ждана, всматриваясь в яркие зеленые очи монахини. — Я ведь кольцо надевала и становилась такой, какой хочу. Словно яхонт этот самоцветный мое желание исполнял.

— Но ты совершила много зла, — произнесла Людмила. — Теперь тебе надо жить по-новому. И попытаться хотя бы немного полюбить людей.

— Не смогу я, сестрица.

— Сможешь, если захочешь.

— Возможно. И тебе обресть то, что ищешь, — сказала печально Ждана.

— Вот и спасибо на том…

Выйдя к лошадям, которые послушно ожидали их во дворе тетки Марьи, Мирон подошел к Людмиле и помог ей взобраться в седло. Похлопав по крупу светлую кобылу девушки, он, обращаясь к Людмиле, как-то по-доброму сказал:

— Ну что, милая, поедем следующую нечисть искать?

— Наверное, Мирон. Только не милая я, — ответила монахиня.

— Отчего же? Ты на мою покойную сестрицу Олюшку больно похожа. Она такая же бойкая да пригожая была. Убили ее нехристи, а ей бы теперь столько же годков исполнилось, как и тебе.

— Да, и впрямь похожа нравом, — улыбнулся Василий.

— Я ж к тебе как к сестрице обратился, не более, — сказал твердо Мирон. — А ты невесть что подумала.

На эти слова брата Василий беззлобно рассмеялся, а Мирон тоже оскалился. Усаживаясь удобнее в седле, Людмила подозрительно взглянула на Сабуровых и отвернулась, понукая ногами свою кобылу, устремившись со двора.

.