Микаэль-Кирилл поднялся с лежака и размял затекшие мышцы:

– Помните, чуть ошибемся, и они улизнут в очередной раз, забрав с собой энергетических носителей. Кроме того, согласно последним данным Древа познания, эти недобитые останки наших бывших слуг уже сканируют анализатором пустоты наше измерение. Это значит, что они уже открыли соответствующие технологии и разгадали шифры доступа к нам. И в качестве ответных мер, могут перебросить в одно из наших пространств неба посторонние опасные объекты. Этого допустить уже никак нельзя! Битва с восставшими не должна состояться на нашей территории. При нарушении баланса, созданный Всевышним, мир может сразу погибнуть, помните об этом.

– Да, Верховный архангел Микаэль, мы понимаем всю ответственность за судьбу нашего мира, все будет исполнено в соответствии с вашим велением.

Вновь приняв облик человека, епископа Ростовского Кирилла, архангел поднял тревогу и повел погоню за недоверчивыми пленниками.

Люди Хана и их лошади изрядно устали после дневного перехода. Да еще впотьмах им стало совсем нелегко пробираться через заболоченную местность. Начались неизбежные потери личного состава.

Григорий с Ладомилой поначалу продвигались медленно, с опаской, боясь нарваться на хищников. Но лошадь вела себя невозмутимо и спокойно, давая понять, что опасаться пока нечего, постепенно наращивая темп скачки.

– Что ты наделал, Гриша? Как теперь людям в глаза смотреть?

Девушка пригорюнилась, положив голову на плечо впереди сидящему Кутерьме.

– Не кручинься любушка моя, и прости меня. Не мог я по-другому поступить. Как подумаю о тебе, так кровь в жилах закипает, становлюсь чумной, сам не свой. Не хочу тебя отдавать никому, пусть это хоть Хан Батый или даже сам могучий Белый Волхв!

– Совсем ты лободырный!1 О чем раньше думал, когда я с тобой была? А теперь кровушка на тебе невинно убиенных. И на мне тоже. Не отмыться нам вовеки. Этот толмач Кирилл поведал, что ты сам к татарам пришел, и что условие им поставил. Обменял мою жизнь на жизнь моих родичей: батюшки с матушкой, братьев и сестер… Лучше бы я сгинула бы, чем жить с этой болью! А теперь ты хочешь погубити добрых людей из Великого Китежа. Тех, кто должны были стать мне второй семьей! Они обещали увести меня в другие места, где рай человеческий, где нет вражды, нет зависти. Где нет болезней, и живут долго-долго, аки те сказочные животные черепахи, о коих рассказывал нам старый сотник в детстве.

– Не верь им, это все колдовство! Таких мест не бывает. Везде только боль, зло и кровь! Я как потерял своих, так и понял это! И только во хмелю смог забыться.

– У тебя лоб толоконный! Ты и свою жизнь сгубил, и мою тоже губишь! Слышишь? Там погоня по следу идет! Сворачивай в трясину, лучше захлебнемся, чем приведем их за нами.

– Теперь уже поздно, мы рядом с городом, держись крепче, попробуем оторваться.

Шум преследования приближался, момент расплаты за содеянное неотвратимо наступал. Вот уже лошадь стала хрипеть, двойная нагрузка подточила ее силы, того и гляди, рухнет. До цели осталось несколько верст, но беглецов нагонят гораздо раньше. Только узость тропы спасала их от фланговых обходов – излюбленной тактики татарской конницы.

Внезапно на тропе выросли три здоровенных фигуры, закованных в странные серебристые латы. В руках они держали похожие на неказистые оглобли из металла, какую-то невиданную разновидность дубин. На головах были надеты прозрачные шлемы, как будто из слюды или натянутого на каркас бычьего пузыря, только намного прозрачнее.