И вот такая ее реакция меня окончательно взбесила. Просил ведь пристегнуться, чего глухую из себя корчила? Теперь трясется, как лист осиновый. На кой черт я вообще в это ввязался?

— Успокойся, чего ты шарахаешься? Никто тебя бить не собирается.

Бросив на меня недоверчивый взгляд, Инга снова вздрогнула, но вроде немного расслабилась, плечи опустила, в дверь вжиматься перестала. Прогресс на лицо, мать его. Мне для полной картины только не хватало, чтобы девчонка при каждом прикосновении от меня, словно от прокаженного, шарахалась. Нет уже девочка, придется тебе ко мне привыкнуть, деваться тебе все равно некуда. Пристегнув ремень, окинул Ингу взглядом и завел двигатель.

Всю дорогу ехал в напряжении, прокручивая в голове варианты дальнейшего развития событий. Забрать девчонку я забрал, а что дальше делать — ума не мог приложить. Я даже не был уверен в том, что у нее с головой все в порядке. Мало ли, может, крыша там тотально течет, потому и молчит, не понимает.

Хотя…

Нет, не похожа она на умственно отсталую, и речь вроде понимает. Ох и вляпался же я. И чего мне в жизни не хватало? Экстрима что ли?

Весь путь я всеми силами старался даже не смотреть на девчонку, кто его знает, чего у нее в голове творится. Напридумывает себе сейчас лишнего, и выпрыгнет на скорости. От мысли этой, внезапно посетившей мою голову, по спине пробежался холодок, и я, от греха подальше, заблокировал дверь. Характерный щелчок заставил Ингу в очередной раз дернуться. От меня эта реакция, естественно, не ускользнула и я в очередной раз задался все тем же вопросом: на кой, собственно, черт оно мне все сдалось?

Так, в полной тишине мы добрались до дома.

Припарковавшись, перевел взгляд на девчонку, та трястись вроде перестала, но на меня по-прежнему не смотрела. В целом я мог себе представить, что она себе надумала, но на переубеждение и уговоры у меня сейчас не было ни сил, ни желания. Я две недели толком не спал, сегодняшней ночью вообще глаз не сомкнул, так что, может хорошо, что Инга упорно продолжала молчать, истерика бы меня сейчас доконала.

— Выходи и иди за мной, — приказал я сухо, разблокировав дверь.

И, хвала небесам, на этот раз девочка тормозить не стала, вылезла из салона, и молча потопала за мной.

Уже подходя к подъезду, я остановился, вспомнив об оставленных в машине вещах Инги.

— Черт, - глухо выругавшись я, конечно, снова напугал Ингу. Нет, ее так точно кондрашка хватит. Покачав головой, я молча развернулся и пошел к машине. Впрочем, мог и не возвращаться, вряд ли среди вещей было что-то ценное, скорее всего содержимому сумки давно место на помойке. И не плохо бы девчонку приодеть, конечно, судя по тому, что на ней сейчас, покупками ее не баловали.

Какая-то тонкая ветровка, потертые свободные джинсы, и то ли они такие огромные, то ли Инга настолько маленькая. Я бы не удивился даже, узнав, что вещи она донашивает за какой-нибудь соседской девчонкой. На ногах Инги красовались старые, видавшие лучшие времена, кеды — и это в конце ноября, когда повсюду лужи, а ветер до самых костей пробирает. Что за жизнь-то у девчонки была?

— Что, даже сбежать не попытаешься? — усмехнулся я, вернувшись к ожидающей меня Инге.

Ответа, естественно не последовало, однако на этот раз девчонка осмелилась посмотреть мне в глаза.

Смешная она, трясется вроде, а взгляд дерзкий такой, и глазища еще эти синие. Девочку бы откормить не мешало, приодеть, глядишь, на человека бы походить стала, а только глаза одни выделялись на фоне бледного как смерть лица, да шрам, тянувшийся по левой половине лица.