Не ощущаю опасности, наоборот…

Я хочу к нему!

Когда подвыпившие гости и родственники выезжали на машинах за ворота с катером и двумя моторами, я надела кроссовки, намазалась кремом от комаров и с рюкзаком спустилась вниз.

В доме осталась только тётя Люба, которую укачивало в катере. И бабушки тоже остались, но эти ушли в сад.

Я сложила в рюкзак маленькую белую скатерть с кружевами по периметру. Положила палку колбасы, огурцы и полбуханки хлеба. Заварила чай в большой папин термос. Шарахнула туда щедро сахара и в салфетки закрутила маленький ножичек.

– Ты куда это? – удивилась тётя Люба.

– На пикник, – ответила я, пританцовывая от нетерпения.

Я хочу его видеть.

Мало того – я хочу его трогать! Я всю ночь рассматривала фото пня, представляя его, думая, что это моя галлюцинация. Но сегодня его видели многие, значит, он реален. И он почти человек. Он понимает меня, и я хочу понять его. Узнать поближе.

Всё! Оборотень засел в голове – не выгнать!

– Надеюсь к озеру, – нахмурилась тётя Люба.

– Да, – соврала я и закинула на плечи рюкзак. Поправила подол своего красного платья в белый горошек и направилась прикармливать оборотня.

****

Кто-то проехал по лесной дороге. Берёзки, что росли посередине калии, были сломаны и примята трава. Я прошла по дороге и свернула на узкую, почти незаметную тропу. Прошла сквозь густой лес и вышла к тому месту, где встретила оборотня.

Оглядываясь по сторонам, я чутко прислушивалась.

Если он волк, то значит, знает, что я пришла. Они чувствуют запахи за тысячи километров. И слышат чутко. Поэтому я не стала его звать. Смело прошла к пню. Отмахиваясь от гудящих насекомых, скинула с плеч своё рюкзак. Открыла молнию и достала первым делом салфетку. Укрыла кривой пень. Накрыла, можно сказать, поляну. Вытащила копчёную колбасу, хлеб и овощи. В крышку термоса налила горячий чай.

Устроилась удобно на коленях, стала нарезать хлеб и колбасу.

Зашуршали кусты и я оглянулась. Лес был дремучим и хранил множество тайн. И сколько бы я не вглядывалась в него, тайны мне оставались недоступны.

Никого не увидела. Вздохнув, вернулась к нарезке, и чуть не вскрикнула.

Зверь сидел напротив.

Большой, сказочный. Тянул к «столу» свою большую морду, втягивая запах колбасы. Я его разглядывала во все глаза, потому что он был сейчас в шаговой доступности, и сердце замирало от восторга и трепета. Вот сидел, спрятав свои волчьи лапы за пнём и казался необычным мужчиной. Лохматый, странный, но человек. И шея у него сильная с кадыком, ключица острая и плечи широченные. Даже мышцы выделяются, что, если честно, очень будоражило. Крепкий мужчина – это всегда красиво.

– Сейчас будем кушать, – тихо сказала я, и волк поднял на меня свои глаза.

И я утонула!

Пропала!

Погибла!

У него глаза – лес. Как если бы фотограф взял фото тайги с извилистыми ветвями деревьев, далью глубокой и наложил на неё коричневый фильтр. Оливковый у краёв радужки перетекал в ореховый и коричневый махагон, и там ветвились черные и серо-коричневые узоры, почти скрывая сам зрачок.

Ничего подобного я не видела. Таких глаз у людей не бывает. Но он и не человек.

Зверь облизнулся длинным красным языком, и я отмерла. Быстро продолжила нарезать колбасу. Сделала бутерброд.

– Ты огурчик будешь? – спросила я, не скрывая улыбки.

Он не ответил, хмуря широкие чёрно-серые брови, следил за тем, что я делаю.

Приготовила бутерброд.

Набралась смелости.

Это не мужчина. Точнее он мужчина, скорее самец…

А я не сильно много себе позволяю?

Нет!

Соберись!

Нужно его потрогать. Ничего не случится.

– Дай руку, – несмело попросила я, протягивая свою ладонь.