То, что мы делали… Было в этом нечто постыдно-прекрасное. Засело глубоко в подкорке на повторе.

Полыхающий огнём, абсолютно дикий взгляд. Блестящее от пота, спортивно развитое тело. Напряжённые мышцы под моими ладонями. Горячая кожа к коже, тяжёлое дыхание, ритмичные толчки и жадные поцелуи.

Тесно. Мокро. Невыносимо близко. Он внутри меня…

– Саш, – резко дёргаюсь, когда слышу своё имя.

– А? – растерянно взираю на Камиля и чувствую, как стремительно краснеют щёки. Будто к ним пару раскалённых кирпичей приложили.

– Я говорю, что ты замечательная девушка и достойна лучшего, – повторяет он, сохраняя невозмутимое выражение лица.

– Ээм, спасибо, – бормочу смущённо и спешу отвернуться.

Господи, совсем уже совесть потеряла! Тресните меня кто-нибудь! Да посильнее!

– Это не лесть и не комплимент. Это истина. Всегда знай себе цену, Саша, – произносит таким тоном, что мне невольно становится ещё более некомфортно.

– Столько снега выпало… – чувствую непреодолимое желание срочно оказаться на улице.

– Можем погулять, – предлагает беззаботно. – Или ты занята?

– Волейбол в пятнадцать тридцать, – тут же сникаю.

– А после?

– Перерыв в один час. Репетитор с шести до восьми и выполнение домашки.

– Как насчёт завтра? – не сдаётся горец.

– Завтра вечером у меня музыкальная школа. Специальность и сольфеджио.

– Понятно.

В повисшей тишине настойчиво вибрирует телефон. Не сразу даже понимаю, что мой. Камиль подсказывает.

Достаю айфон. Разблокировав, с удивлением обнаруживаю, что мне звонила мама. Несколько раз, во время перемены. После чего принялась атаковать мой гаджет сообщениями.

«Саша, почему ты не берёшь трубку?»

«Не могу до тебя дозвониться»

Закатываю глаза и раздражённо вздыхаю.

«На почту пришли твои анализы! Я крайне обеспокоена! Едем после волейбола к врачу!»

О Господи! Ну что за паникёрша? Мало того, что заставила сдать всё, что только можно, так ещё и получается, затребовала срочную расшифровку. Ну что за женщина?! Чего там такого пугающего может быть?

– Всё нормально?

– Угу.

Врач…

Пишу матери, но теперь не отвечает уже она. Имеет привычку оставлять телефон в своём кабинете.

«На почту пришли твои анализы! Я крайне обеспокоена!»

Сердце, гулко стукнувшись о рёбра, падает куда-то вниз. Мне чего-то так страшно вдруг становится. Холодеет всё внутри. В голове трепыхается лишь одна мысль, и она настолько шокирующая, что на какое-то время я замираю и даже не могу сдвинуться с места.

– Саш. Краснеешь, бледнеешь. Что с тобой?

– Прости, Камиль. Мне нужно идти, – объясняюсь сбивчиво.

– Попадёшься кому-нибудь. Ещё десять минут до конца урока.

– Я в туалет! – кричу уже на ходу.

Бегу туда со всех ног. Влетаю в одну из кабинок, закрываюсь на щеколду, хлопаю крышкой унитаза и сажусь на неё.

Ёпрст. ЁПРСТ!!!

Обращаюсь к вездесущему гуглу. Пальцы дрожат, не попадают на нужные буквы. Дыхание рвёт и сбивается. Пульс частит. В висках стучит.

Ну почему ты такая дура, Сашка! Почему?

Просматриваю статистику по так называемому ППА и моментально дурно становится. Перемещаю пустой взгляд на белую поверхность двери и медленно умираю.

Вот только залететь от Бобринского гопника не хватало!

_________

[1] Gracias – (исп.) «спасибо».

[2] Adios amigo – (исп.) «пока, дружище».

9. Глава 9 Воспитатель

Расслабиться получается только в тот момент, когда мы с мамой покидаем клинику. Пока идём на парковку, она зачем-то ещё раз пересказывает мне рекомендации врача, а я… что я? Просто вдыхаю ободряюще морозный воздух поглубже в лёгкие и прикрываю глаза.

Пронесло. Не беременна. Святые небеса, спасибо!