Ладно, три месяца он как-нибудь продержится, если Боллар сама не уедет раньше. А если останется, то у него к моменту окончания испытательного срока будет целая стопка выговоров и возможность благополучно уволить её за дисциплинарные нарушения.

Конечно, придётся неустанно её опекать, пока она в части, не хватало ещё, чтобы с ней действительно случилось какое-нибудь дерьмо. Однако командор изо всех сил надеялся, что надолго Боллар не задержится.

– Кирк, зайди ко мне! – гаркнул Кеммер, завидев проходящего мимо интенданта.

– Да? – с готовностью откликнулся тот. – Часа через полтора всё будет готово. Даже стены высохли. Мы их чуток магией подсушили, так и не скажешь, что только сегодня покрасили. Что-то ещё?

Кеммер коварно улыбнулся:

– Ну конечно. Униформа. Помнишь, у тебя осталось два сшитых на заказ комплекта для госпожи Кегина́ны? Ты ещё писал в другие части, спрашивая, нужны ли они кому-то? Их же так и не забрали?

Брови цвета тёмной меди недоумённо взметнулись вверх.

– Нет, не забрали. Но ты уверен?

– На все сто процентов, – командор злорадно сверкнул глазами. – Она хочет войну? Она её получит!

Адель

От волнения сбилось дыхание и началась нервная дрожь. Повторно входить в кабинет, из которого последний раз вылетела пулей, было страшно. Однако я твёрдо решила во что бы то ни стало зацепиться за должность и поставить командора на место. До тех пор, пока буду качественно выполнять свою работу, Блайнер не сможет меня уволить, а если он снова начнёт отпускать оскорбительные замечания, то последую совету брата.

Хотя в прошлый раз пощёчина особого удовольствия не принесла, командору она всё же не пришлась по вкусу, а значит, оставляем в арсенале на крайний случай.

Остановившись перед массивной деревянной дверью, я глубоко вдохнула, покрепче сжала ручку старого папиного саквояжа и трижды постучала.

– Войдите! – раздался глубокий, раскатистый голос.

Я заволновалась ещё сильнее, но отступать было некуда.

Унимать биение сердца пришлось магическим образом, а то оно заколотилось так сильно, что это начало отвлекать.

– Лунного вечера, ноблард Блайнер. Я получила уведомление из Имперской Канцелярии, что меня всё же утвердили на должность гарнизонной целительницы.

Ледяные глаза скользнули по моей фигуре, едва не оставляя покрытые инеем дорожки на скромном платье.

– И вам лунного вечера, нобларина Боллар. Да, я тоже получил уведомление. Проходите. Присаживайтесь.

Командор жестом предложил занять место в кресле напротив. Я поставила саквояж рядом и села на край, ожидая подвоха. Как-то он чересчур любезен.

Повисла пауза.

– Нобларина Боллар, хочу вас сразу уведомить, что на службе вам придётся неукоснительно соблюдать устав. Вы с этим согласны?

– Согласна, – помедлив, ответила я. – Но всё же у целителей есть свои предписания и нормативы.

– Безусловно. Я сейчас в первую очередь говорю о неуставных отношениях, нобларина Боллар. Если я узнаю, что вы вступаете в интимные отношения с моими подчинёнными, то вынужден буду сделать вам письменный выговор. И, разумеется, копию этого выговора получат в Имперской Канцелярии, так что скрыть ничего не получится. Я не собираюсь блюсти вашу репутацию в случае, если вы сами ею пренебрежёте.

– Я не имею намерений вступать в интимные отношения с кем бы то ни было, – процедила я, заливаясь краской.

Командор на мои слова никак не отреагировал, лишь пронизывал взглядом холодных глаз, словно загонял под кожу ледяные иглы.

– Прекрасно. В таком случае ещё одно предупреждение: будьте осторожны с тем, что и как вы говорите. Любую улыбку могут принять за флирт, а если улыбаться направо и налево, то неизбежно возникнут ссоры из-за того, кому вы улыбались чаще. Любой конфликт в замкнутом пространстве вспыхивает, как сухая трава, и остановить этот пожар потом очень сложно. Если из-за вас мои подчинённые будут устраивать драки и дуэли, то выговор за провокацию получите вы. Лучшее, что вы можете сделать – вести себя как можно холоднее и отчуждённее.