Каждая в тот момент думала о том, что нам суждено вот так лечить и утешать только чужих детей, и это причиняло боль, которую мы тщательно скрывали даже от себя.

Когда мать малышки вернулась, та ещё спала. Женщина поставила на пол тяжёлую сумку с несколькими большими банками мёда и вопросительно посмотрела на нас. Мы разбудили девочку, и она сама выбежала к матери. Суровое, обветренное лицо расцвело в улыбке и преобразилось. Именно ради таких моментов стоило работать целителем.

Рассыпавшись в благодарностях, полуденницы ушли, а мы с сёстрами разобрали сумку с дарами и устроили чаепитие.

Других пациентов не было, но перед закатом колокольчик у двери внезапно зазвонил.

Внутрь вошёл молоденький парнишка в форме императорского курьера и объявил:

– Послание для нобларда Бреура Боллара.

Пришлось будить брата раньше, чем планировалось. Он принял от курьера засургученный государевой печатью конверт и расписался в ведомости, поставив оттиск родовой печати.

– Что там? – с нетерпением спросила Лира, когда курьер ушёл, и мы остались в клинике одни.

– Ответ из Имперской Канцелярии, – оповестил Брен, просматривая документы. – Прошение о пересмотре отказа, которое я отправил утром, удовлетворили. Быстро как! Что ж, Адель, если ты всё ещё хочешь должность гарнизонной целительницы, то она твоя.

– Хочу, – твёрдо заявила я. – А с Блайнером разберусь сама. Он ещё пожалеет, что посмел со мной так обращаться!

Кеммер

Кеммер не верил своим глазам. Нет, этого просто не могло быть.

Однако письмо лежало перед ним на столе, и приписка уверенным почерком императора гласила: «Аделину Боллар назначить гарнизонным целителем Седьмой Эскадрильи с испытательным сроком три месяца. В случае категорического отказа командора Блайнера – отозвать из части весь вспомогательный персонал. Возможно, если лётчики начнут сами стирать свои портки, это опустит их с небес на землю».

Точка. Дата. Подпись.

Вот драконово дерьмо!

Сказать, что Кеммер был в бешенстве – не сказать ничего. Пространство вокруг заискрило так, что бумаги над столом задрожали и плавно поднялись в воздух. Запахло озоном, а на металлическом корпусе писчего набора заплясали крошечные молнии.

Такого развития событий командор не ожидал. По мнению Блайнера, никто не смел указывать ему, как управлять его частью, даже император. И до тех пор, пока он безукоризненно справлялся со своими обязанностями, никто не должен был вмешиваться в его дела.

Что ж, если эта Боллар не понимает по-хорошему…

Кеммер легко поднялся из-за рабочего стола и потянулся, как сытый, разомлевший на солнце леон. Его маленькая упрямая противница ещё не знала, на что подписалась, и он намеревался её удивить.

Для начала прогулялся к старому медблоку и примыкающим к нему личным покоям гарнизонного врача. Помещение стояло тёмным: ставни были плотно закрыты, а дорожка, протоптанная в пыли, вела к шкафу с настойками и снадобьями. Обычно, если у бойцов прихватывало живот, они сами приходили сюда в поисках лечения. Всё равно алкогольсодержащие и обезболивающие настойки здесь никто не хранил, они лежали у интенданта на складе, и их осмеливались просить, только если что-то действительно болело.

Негоже такой красавице работать в столь убогих условиях. Нужно выделить ей помещение классом повыше. Опять же, старый медблок расположен практически на противоположной стороне штаба, а вдалеке от командора упрямая Боллар не сможет насладиться его блистательным обществом и, вероятно, начнёт наслаждаться чьим-то ещё обществом, что категорически не входило в планы Кеммера.