— Смотри-ка, она ответила «да», — передразнивает Рита, выбивая меня из воспоминаний. — Счастье-то какое. Прошлая невеста тоже так ответила, и где она теперь?

— Три года прошло, мало ли причин, по которым они могли расстаться.

Даже сейчас я выступаю адвокатом дьявола — неосознанно защищаю Богдана и его девушек, что нынешнюю, что предыдущую.

— А мне кажется, он просто свинья, которая предлагает жениться всем, кто прыгнет в его постель.

— Ну, не всем, — болезненно усмехаюсь. — Мне-то он не предложил.

Ритка бледнеет, понимая, что по случайности сморозила.

— Я не хотела тебя обидеть, прости.

— Всё нормально.

Мы гуляем ещё недолго, а когда сын подруги просыпается и начинает плакать, расходимся по домам. Я уезжаю к себе на окраину, возвращаюсь в съемную квартиру, задумчиво созерцаю пыль на полках и подоконнике. Задумываюсь над тем, чем жила последние три года. Ничем. Не жила вообще. Существовала, но даже смысла особого не видела, цели не ставила, кроме размытой: «когда-нибудь доучусь и всего добьюсь, чего пожелаю».

Когда Ритка забеременела и родила, погрузившись с головой в семейную жизнь, я осталась совсем одна. Не пыталась ни с кем сдружиться. Сознательно огородила себя от компаний в институте.

Вместо того, чтобы наблюдать за страницей Лизы, пора бы начать вести собственную «страницу» жизни. Чем-то заниматься. Не подыхать на работе, а найти себе увлечение. Долг я верну рано или поздно, но его либо отдаст замученное существо, либо нормальная девушка.

Я начинаю смотреть на ситуацию под другим углом. Задумываюсь над последним смс Богдана — «я не хотел тебя любить», — над кольцом Лизаветы. И понимаю, что всё это делает меня злой, но живой. Я начинаю что-то чувствовать, кроме жалости к самой себе. Кроме отрешения и желания скрыться от всего мира.

Хватит упиваться прошлым.

Мне самой жутко от того, что я собираюсь сделать. Но я набираю номер Лены, главной сплетницы и заводилы нашего курса. Лена знает всё про лучшие тусовки, самые зажигательные вечеринки и места, где можно оторваться.

Она неплохая, но нам с ней всегда было не по пути. Она прожигательница жизни, учится исключительно за счет связей родителей и не собирается работать ни дня в будущем, потому что «это не для меня». Лена сменила десяток парней только среди институтских и не стыдится своего послужного списка.

Но она всегда относилась ко мне хорошо, поэтому я решаюсь начать возвращение в мир людей с ней.

— Привет, — говорю не сразу, потому что панический страх пробирается наверх, и мне хочется закончить разговор, даже не начав его. — Слушай, вы на этих выходных никуда не собираетесь?

— Обижаешь! Собираемся, конечно! — довольно хмыкает Лена. — Подожди, ты хочешь пойти с нами? О-о-о, Сашка, что случилось-то? Метеорит рухнул прямо тебе на башку?

— Место будет очень дорогое? — не ответив на её вопрос, уточняю я, обдумывая, готова ли спустить круглую сумму за один вечер или лучше отказаться, пока не поздно.

— Не парься, я поищу что-нибудь такое, что тебе будет по карману.

За это мне и нравится Лена. Несмотря на её образ жизни и полный кошелек наличности, она никогда за последние три года не смотрела на меня как на ничтожество и не любопытствовала, почему это я перестала ездить на такси, а пересела на общественный транспорт.

Ей просто плевать. Она принимает людей такими, какие они есть.

В общем, я переношу смену с субботу на понедельник. Периодически мне хочется написать Лене: «Прости, появились срочные дела», только бы найти возможность отказаться, отлежаться дома, под одеялом, вдали от шумных компаний.