Первое время у меня жила мать. Она помогала мне, радовалась, что я наконец-то родила. Ведь теперь, в моём-то возрасте, это было уже не стыдно, это не было позором. И мать радовалась за меня.
«Ну вот, теперь хоть есть, кому тебе в старости воды подать, Клавка, - говорила она, - да вот только чтой-то она у нас не такая какая-то, Клавк? Почему головку совсем не держит? И лежит пластом всё время. И грудь сосать не может, только из бутылочки и то, поест как украла, и всё…»
Мать волновалась, хотя и старалась не показывать вида. Уже дома, когда мать забрала нас из роддома, Ниночка наконец открыла глазки. Глазки оказались очень маленькими, белёсого голубенького цвета. Мать часто поджимала губы, глядя на мою дочку. «Ну ничего. Выправится наша Дюймовочка», - говорила, вздыхая, мать.
Ниночка совсем не росла, оставалась крохотной, словно живая куколка. Она никогда не кричала, а только пищала, словно котёнок. Потом, когда я уже приспособилась ухаживать за Ниночкой, мать уехала. А перед отъездом выспросила у меня, кто же отец.
Я рассказала всё как на духу. И про Димины запои тоже. «Тьфу! – плюнула мать. – Лучше бы ты от дворника родила, Клавка, но от здорового. Ну да ладно, чего уж теперь сделаешь. Образуется всё…» Мать всё-таки была рада, что и я наконец-то стала матерью…
Когда Ниночке исполнился месяц, я одела её в беленькую распашоночку с кружавчиками, завернула в нарядное одеяльце с розочками и мы пошли в детскую поликлинику. На плановый осмотр. К тому времени я настолько полюбила своё дитя… Я обожала её, без конца целуя в бледные щёчки. Ах, я была счастлива и горда…
Молоденькая врач, осмотрев Ниночку, нахмурила свои бровки и, попросив нас подождать, вышла из кабинета. Пожилая медсестра, глядя на моего ребёнка, вздохнула. «Да, у нас, конечно, недобор веса, - затараторила я, - но она у меня и родилась очень маленькая, она у меня Дюймовочка…»
«Дюймовочка… - повторила медсестра, покачав головой. – Да не Дюймовочка она у тебя, а…» Медсестра не закончила свою мысль, прервавшись на полуслове. Дверь открылась, и вошли молоденькая врач и женщина средних лет строгого вида. Женщина представилась заведующей поликлиникой.
«Вот…» - как-то беспомощно указала на мою Ниночку молоденькая врач. Ниночка лежала на пеленальном столике и таращилась своими глазёнками куда-то в потолок. «Изучает потолок», - с умилением подумала я.
- Ну что же, - кинув мимолётный взгляд на ребёнка, - сказала заведующая, - возьми на хромосомы, Света.
Потом заведующая повернулась ко мне: «Это нужно, чтобы понять, почему Ваша девочка так недотягивает до нормативов».
- Понимаете, она у меня родилась такая маленькая, у нас поэтому недобор… - затараторила было я…
- Понимаю, понимаю… Вот и определим, почему маленькая, почему недобор. Не волнуйтесь, мамаша, так положено в таких случаях…
Я хотела было спросить, в каких таких случаях, но осеклась. «У нас папа впадал в запои, - тихо призналась я, - поэтому, наверное…»
- Всё может быть. Вот и посмотрим… - миролюбиво отозвалась молоденькая врач Света…
У Ниночки взяли кровь. Моя доченька перенесла процедуру мужественно, даже не заплакала. Хотя она и вообще никогда толком не плакала…
Когда мы с Ниночкой пришли через несколько дней, чтобы узнать результат и получить рекомендации, врач Света сразу же послала медсестру позвать заведующую. Той долго не было. А Света что-то писала и писала активно в медицинских картах, не поднимая на нас глаз.
- Извините, задержалась, - сказала заведующая, наконец зайдя в кабинет.
Всё это время, ожидая заведующую, я не очень понимала суть происходящего. Зачем заведующая. Зачем это всё… Ведь и так понятно, что ребёнка нужно оздоравливать, возить на море, кормить хорошо. И тогда всё будет хорошо. И тогда моя Ниночка не только догонит, но и перегонит других детей. Зачем устраивать этот цирк с заведующей, с анализами… Я не понимаю.