Но я справлялась. Очень помогал и поддерживал коллектив. Моя школа находилась в центре города, здесь преподавали лучшие учителя. Рядом со мной работали даже несколько учителей с различными званиями. Они всегда готовы были поделиться своим опытом, поддержать на нелёгком педагогическом пути.
Так что работа мне нравилась. Утром мне хотелось идти на работу, а вечером мне хотелось с головой окунаться в собственную личную жизнь. Ходить в дорогие рестораны с очередным кавалером; кататься на пароходиках по реке, подставляя лицо свежему ветру; посещать театры; просто прогуливаться под ручку со своим очередным мужчиной по прекрасным широким бульварам, звонко цокая тонкими каблучками лаковых заграничных туфелек.
А после всего этого мне хотелось… Нечасто. Иногда… В один из этих вечеров приходить с новым мужчиной в свою квартиру на последнем этаже моего многоэтажного кооперативного дома… И давать полную волю своему телу, своему женскому естеству. Да, мне хотелось этого, и я делала это.
Делала, что хотела, не оглядываясь ни на кого, ни на какую мораль, ни на какой моральный кодекс советского гражданина…
Дааа… Я слушалась только себя, для меня имели значение только мои желания, которые становились всё изощрённее. И я, я сама менялась с годами. О, я становилась всё умелее, всё опытнее… Всё смелее.
Я заставляла мужчин доставлять мне удовольствие такими способами, что знай мои ученики, как иногда проводит время их учительница истории… О, знай моё школьное руководство, что позволяет себе их сотрудник… О… Меня бы выгнали сию же минуту из партии. Уволили бы с работы с припиской «за аморальное поведение» …
О… Даа, я не стеснялась заниматься в постели ничем. И мужчинам это нравилось, они теряли головы из-за меня! А я пробовала их всё новых и новых… И мне нравилась такая жизнь. Я жадно черпала удовольствие, которое могли доставить только мужчины…
Но ни один из них так и не вызвал у меня желания связать с кем-то из них свою жизнь. Они надоедали мне мгновенно. Как бы хорош в постели ни был мужчина ночью, утром я не могла дождаться, когда же наконец он уйдёт. Меня раздражало по утрам в этих мужчинах всё. Как они едят, как они сопят, как спускают воду в туалете, да даже как они дышат, чёрт побери! Чёрт побери…
Так я и жила, меняя этих мужчин так же легко, как меняет бабочка цветы, порхая с одного цветка на другой, нигде не задерживаясь, улетая, стоит лишь получить свою кроху нектара…
Летом я обязательно ездила к морю. О, море… Я снимала всегда отдельную комнату без всяких соседок. О да, я никогда не снимала койкоместо, никогда! Только отдельную комнату, рассчитанную на троих-четверых. И платила за этих троих-четверых. Хозяйки охотно сдавали мне эти комнаты. Ведь платила-то я за четверых, а воду и газ тратила только на одну себя.
В комнате обязательно должна была быть веранда и отдельных вход. О, как я обожала пить чай на этих верандах этих южных комнат… И да, я приводила туда мужчин… О, я находила их легко и там, на жарком юге! Они были просто везде! Всё вокруг кишело этими мужчинами!
Это ведь было советское время, и достать путёвку на всю семью было тяжело, практически невозможно. А ехать дикарём всей семьёй было дорого. Так что мужчины, получив заветную путёвку на производстве, отправлялись укреплять здоровье без жён. Так же, как, впрочем, и женщины отправлялись на курорты без своих мужей.
О, что творилось на этих курортах! Временно одинокие мужчины и женщины как в омут с головой бросались во временную курортную любовь. Существовало даже такое чуть ли не узаконенное понятие как курортный роман. О, это был кошмар! С наступлением жаркой южной ночи парочки совокуплялись чуть ли не под каждым кустом!