– Для человека, который сейчас встретится с высшей знатью королевства, ты очень уж спокойно выглядишь, Сорренгейл, – заметил Гаррик, когда мы ступили на мягкий красный ковер в здании администрации.

Коридор переполняли люди в форме разных цветов, ожидавшие продолжения переговоров. Отличить их можно было только по геральдическим знакам, вышитым на косых лентах, напомнивших мне парадную форму Басгиата. Наши провинции сразу бросались в глаза – я даже заметила Брайевик раньше, чем все повернулись в нашу сторону.

– Я знала, что это случится, и у меня есть план. Две недели – достаточно времени, чтобы перебрать все возможные сценарии, – ответила я.

В ту же минуту толпа начала медленно расходиться в стороны и распределяться вдоль стен, подчиняясь тому, что я стала про себя называть эффектом Ксейдена. Я вполне понимала, почему они так таращатся. Он роскошный. И я вполне понимала, почему они так отступили. Он не только устрашающе силен, но и виноват в том, что расколол наваррскую стаю и снабжал оружием Поромиэль.

Другими словами, не все взгляды, направленные на него – или нас троих, – были дружелюбными.

«Ты уверена, что хочешь этого?» – спросил Ксейден, когда мы подошли к тяжелым створкам дверей в главный зал.

«Этого хочет она, – ответила я, и один из охранников с гербом Коллдира отправился внутрь – наверняка, чтобы объявить о нашем прибытии. – И это то, что нужно нам. Ты все еще готов лететь? – Я покосилась на него. – Даже за пределы чар?»

Магический барьер не просто защищал нас от него – он защищал от него его же самого.

Ксейден стиснул зубы.

«Даже за пределы чар», – подтвердил он, когда мы подошли к стоявшей у дверей охраннице в голубой форме пехоты.

– Я полагаю, меня ожидают? – спросила я ее.

– Дождитесь, когда вас сопроводят, кадет Сорренгейл, – ответила она, не взглянув в мою сторону.

Мило.

– Начинаю уже задумываться об этом собрании. Так уж ли оно безопасно, – заметил Гаррик с другой стороны от Ксейдена, внимательно оглядывая тяжеловооруженных людей в коридоре. – Ее вызвали выступить перед Сенариумом в одиночку, а нас еще не помиловали за то, что мы бросили Басгиат и забрали часть войск с собой. Может, со стороны Аретии переговоры ведет Бреннан, но у нас нет представительства в совете. С Вайолет может случиться что угодно.

– Я это уже учла, – успокоила я его. – Я нужна им живой, если не из-за Тэйрна, то из-за Андарны. Ничего со мной не будет.

– За нее будет Левеллин, представляющий Тиррендор, и, если ей захочется, она может спалить здесь все мановением руки, – добавил Ксейден, сложив руки на груди и буравя взглядом охранницу. – Я больше переживаю за их безопасность, а не за ее.

Тут открылась дверь справа, и в коридор вышел другой охранник.

Мой живот скрутило при виде генерала Мельгрена в проеме: его маленькие глазки прищурились, когда он свысока взглянул на меня.

– Кадет Сорренгейл, Сенариум готов вас принять. – Его взгляд переместился на Гаррика, на Ксейдена. – Одну.

– Я буду здесь… – В голосе Ксейдена отчетливо звучала угроза. – Пока меня удерживают лишь эти деревянные двери.

«Тонко». Я с трудом поборола улыбку.

Мельгрен жестом пригласил меня внутрь, не спуская глаз с Ксейдена.

«Не собираюсь с ними церемониться, – сказал вслед мне Ксейден. – Я целиком и полностью доверяю тому, что ты можешь постоять за себя, но скажи только слово – и я снесу эти двери с петель».

«Какой ты романтик».

Я быстро оглядела новую расстановку мебели в знакомом зале: в нем появился длинный стол с десятками стульев – очевидно, чтобы вместить всех участников совета. На ближайшем его конце лицом ко мне сидели шестеро дворян, представлявших шесть провинций Наварры, в роскошно расшитых костюмах и платьях. Я знала каждого благодаря матери, но только один слева встретил меня усталой улыбкой, когда я подошла к ним и положила ладонь на спинку стула.