— Кристина, ты будешь что-нибудь брать? — обращается ко мне продавщица тётя Лариса.

Хорошая женщина, иногда я беру у нее в долг, если денег не хватает до стипендии. Тётя Лариса всегда дает своим знакомым, правда не больше, чем на два дня.

— Да, молоко и один лимон небольшой взвесьте, пожалуйста, — я едва заметно улыбаюсь женщине и стараюсь избавиться от ненужных тяжелых мыслей.

Даня дома. Он сидит за своим старым ноутбуком и играет в какие-то бестолковые и жестокие стрелялки. Я несколько секунд внимательно смотрю на него, будто пытаюсь найти в его облике нечто такое, что точно даст мне понять, есть ли повод для подозрений или нет. Но это всё тот же Даня. Высокий, немного худощавый и с волнистой густой темной челкой, что постоянно спадает ему на глаза. Ярко выраженные линии скул, красивые тонкие губы. Смуглая кожа. Сосредоточенный взгляд серо-голубых глаз. Это ведь мой Даня. Такой родной и бесконечно любимый.

— Почему ты так долго? — он ставит игру на паузу и вопросительно смотрит на меня.

— Прости. Немного задержалась, — я снимаю промокшую куртку и вешаю ее на спинку стула сушиться.

— В библиотеке?

Я не умею врать. Особенно не умею врать дорогим моему сердцу людям. Да и в детдоме у нас врунишек никто никогда не любил. Оставив бутылку молока и целлофановый пакет с лимоном на письменном столе, который частенько служит для нас и обеденным, я сажусь рядом с Даней.

— Нет, — стискиваю пальцы в кулаки, они сейчас напоминают мне ледышки. Снова холодные.

Нужно будет заварить чай, чтобы хоть как-то согреться. Раньше Даня грел своим дыханием мои пальцы, но в последнее время между нами что-то неотвратимо изменилось. А я почему-то это только сейчас заметила. Вспомнились Данины ворчания по поводу моих холодных ног, которые я вечно прижимаю к нему, чтобы чуть-чуть погреться. Нет, он и раньше всегда возмущался, но это было в шутливой форме. А сейчас в последние время я всё чаще сталкиваюсь с его раздражительностью и злостью.

— А где?

— Я ездила в офис к Барону, — отвечаю так тихо, что первые несколько секунд даже сомневаюсь, услышал ли меня Даня.

— Что?! — он вскакивает с кровати и прячет руки в карманах домашних спортивных штанов. — Ты окончательно с головой своей поссорилась?! Ты куда пошла?! К кому?! К Барону?! Ты знаешь, что такие, как он, делают с такими, как ты?!

— Прекрати, пожалуйста. Мне никто ничего плохого не сделал, — я поджимаю пальцы на ногах и смотрю на деревянный пол с облупленной по углам краской.

— Зачем ты туда пошла?! — нервно спрашивает Даня.

Я догадывалась, что моя эта затея ему совсем не понравится. Но я и подумать не могла, что Даня так сильно рассердится. Понимаю, он испугался, ведь со мной могло случиться всё, что угодно. О Бароне всякая молва ходит, но мне показалось, что она преувеличена. Да, он вызывает страх и смотрит так, что внутри всё начинает дрожать, но в целом Барон не похож на тех бандитов, которые только то и делают, что матерятся и забивают «стрелки». Наверное, образ бизнесмена ему всё же ближе. Чего не скажешь про Шраменко. Вот где настоящий бандит.

— Хотела решить вопрос с твоим увольнением.

— И как? Решила? — в голосе Дани столько неприкрытой насмешки, столько ядовитости ощущается, что мне даже становится немного не по себе.

Еще утром всё было хорошо. Я приготовила нам завтрак. Перекинулась на кухне парочкой дежурных дружеских фраз с Таней — нашей соседкой, которая живет через стенку. Мы с Даней поели. В универе тоже никаких трудностей не возникло. А теперь происходит всё это.

— Нет.