— Что-то хочешь сказать? — спрашиваю, когда гляделки мне окончательно надоедают. Никогда не любил игру «угадай, что я хочу тебе сказать».

— Ну ты ведь не просто так попросил меня узнать о ней побольше. Что изменилось?

Пожалуй, стоило бы его послать подальше, работу свою делать, к примеру, а не со мной намеками говорить, словно я настолько глуп и не понимаю, к чему он клонит. Я сам, конечно, виноват. Впервые за долгое время дал волю эмоциям. Что-то в этой девочке не давало мне покоя со дня нашей последней встречи. То ли смелость ее и импульсивность, которой не хватало в моей размеренной жизни, то ли манера держаться несмотря на изначально проигрышное положение.

Я раз за разом прокручивал в голове ее слова, взгляд яростный, из которого разве что молнии в меня не летели, затрещину опять же, смелая девочка. И мне бы забыть о ней, как о неприятности мимолетной, а не выходило никак. Мысли то и дело сводились к ней. Может потому, что Лерку мне мою напомнила, пусть отдаленно, но все же. Нет, внешне они отличались разительно. Моя Лера была хрупкой, невысокой блондинкой, эдакий гномик с огромными карими глазами, с едва уловимыми золотистыми крапинками вокруг зрачка, которые проявлялись только на солнце, и милыми веснушками на пухлых щеках. Василиса же, по меньшей мере, на голову выше, брюнетка опять же, глаза ярко голубые, на мои чем-то похожие, кожа идеально чистая, словно мраморная. Мне удалось хорошо ее рассмотреть. Не похожи они были внешне, нет, но было что-то, что-то практически незаметное, какое-то особенное умение держаться, манера говорить та же. Сложно теперь сказать, что именно сыграло роль и откуда взялся тот внезапный порыв узнать о ней больше. Какой-то противный червячок никак не давал покоя. Все чаще возникало ощущение, что я ошибся. А ошибаться я не люблю. Однажды ошибка стоила мне всего, стоила жизни и дело даже не в том, что меня покалечили практически до смерти. Дело не в физической смерти. Я умер душой, мир вокруг словно померк раз и навсегда, просто по щелчку пальцев. Мой личный апокалипсис.

Тот день стал точкой отсчета, в тот день вместе с Леркиной жизнью прервалась жизнь беззаботного хакера Лехи Стрельцова, человека слишком правильного, в чем-то наивного и даже глупого. И, быть может, на этом история бы закончилась, если бы жизнь не была такой тварью и не оставила в живых пустую оболочку, жаждущую мести и крови. И некуда было деться от пустоты этой, только жажда мести частично ее заполняла, а потом и эта искорка пропала, потухла с последним истошным стоном человека, забравшего у меня жизнь. Вот тогда я окончательно потерял цель, существовал просто, пообещав сестре жить дальше, но не совсем понимая для чего.

Своими поступками я не гордился, я делал ужасные вещи, творил то, что нормальному человеку даже в самом страшном кошмаре не приснится, но так было нужно, так я стал тем, кем являюсь по сей день. Тенью, призраком, чье имя наводит ужас в определенных кругах. Я к этому не стремился, так вышло, побочный эффект.

Наверное, подобная репутация накладывает на людей свой отпечаток, и я привык, видимо, к тому, что мало кто решается мне перечить. А тут, девчонка совсем, сколько ей? Восемнадцать? Занозой засела в мозгу и не выковыряешь, я пытался. Может и погорячился я, вышвырнув девочку вместе с остальными, ведь кроме нее никто не перечил. Я, правда, в тот день решил, что это уловка нелепая, сколько я таких видел — не счесть. И забыть бы о брюнеточке, да вот незадача, мой больной мозг раз за разом напоминал мне о ее существовании. В общем-то и команду найти на нее все, что можно я дал только потому лишь, что хотел избавиться от навязчивых мыслей, заполонивших мое, и без того не совсем здоровое, сознание.