Что уж греха таить, я за свое место тоже держалась, правда это не помешало одному мудаку законченному выставить меня, словно собаку дворовую, указав таким образом на место. А Оля, она казалась другой, словно не от мира сего, она, видимо, даже мысли не допускала, что я могу занять ее место.

Я больше ничего не говорю, не хочу казаться неблагодарной, мне тут помочь пытаются, но, когда машина останавливается у до боли знакомого заведения, я забываю, как дышать. А потом и вовсе начинаю смеяться, как припадочная. Нет, так просто не бывает. Это издевательство какое-то. Оля расплачивается тем временем с водителем и, поглядывая на меня обеспокоенным таким взглядом, открывает дверь и выходит, но говорить не спешит, видно, мой внезапный приступ смеха приводит ее в недоумение.

Я выхожу следом и практически сгибаюсь пополам, не в силах остановить эту совершенно неконтролируемую истерику. Это же надо было… не бывает таких совпадений, ну просто не бывает. Я даже не сразу замечаю, что мой истерический смех перерастает в тихие всхлипы. Да как так-то? Как можно вляпаться в одно и тоже дерьмо дважды?

— Эй, Вась, ты чего?

Понимаю, что выгляжу сейчас, как идиотка полнейшая. Стою посреди улицы, напротив заведения в котором проработала несколько месяцев, и из которого меня выставили сегодняшним утром, обвинив невесть в чем, даже не разобравшись, и бьюсь в истерическом смехе вперемешку с рыданиями.

— Вась, да что ж такое, — в голосе Оли появляются обеспокоенные нотки. Еще бы, она, наверное, думает, что у меня с головой не все в порядке. Вот только что нормальная была, мыслила адекватно, говорила. А тут вдруг внезапно в истерику очередную ударилась.

— Ничего, Оль, — произношу сквозь добавившуюся, ко всему прочему, икоту, стираю катящиеся с глаз слезы, стараясь привести в норму дыхание и хоть немного успокоиться.

Делаю глубокий вдох, еще один и еще, задерживаю дыхание, таким образом не давая себе разрыдаться еще громче и окончательно потерять связь с реальностью, потому что на этот раз Оля не такси вызовет, а санитаров. К тому же на нас уже косятся собравшиеся у входа девицы. И как только умудрились так быстро разнести по городу весть? Хотя, чему тут удивляться, не такой уж и большой у нас город, а «Дикая вишня» всегда на слуху. — Спасибо тебе, я пойду, ладно.

Сил нет ничего объяснять и желания, — тоже. Просто хочется убраться отсюда поскорее, чтобы не видеть это место, чтобы не напоминало оно лишний раз о том, какая я неудачница. Потому что достаточно мне на сегодня потрясений, достаточно этих качелей ненужных и эмоций неконтролируемых.

— Стой, — девушка хватает меня за руку, не позволяя сдвинуться с места. — Объясни, что происходит.

— Это тот самый клуб, из которого меня уволили, — громкий смешок вырывается против воли. — Стоило догадаться, — качаю головой и выдыхаю из легких обжигающий воздух.

— Подожди, — она хмурится, сводит брови, — ты хочешь сказать, что они…но ты же не виновата, а тут…это же золотая жила, — восклицает девушка, когда сопоставленные факты в ее голове наконец выстраиваются в ряд, давая общую, понятную картинку.

— Ладно, Оль, не бери в голову, я пойду, удачи тебе, — улыбаюсь девушке, она открывает рот, собираясь что-то сказать, а я уже разворачиваюсь, когда в нескольких метрах от нас останавливается огромный, черный автомобиль.

И отчего-то становится жутко, а по коже мороз пробегается. Я еще не вижу, но уже чувствую, знаю, кого сейчас увижу, и не ошибаюсь. Водительская и задняя пассажирская двери распахиваются практически одновременно, и из автомобиля показываются уже знакомый брюнет и его хозяин. Нет ни шанса остаться незамеченной, и я почти стону от тупости ситуации.