Пока грузчики заносили всё внутрь, я с открытым ртом и возмущенным взглядом наблюдала за творящимся самоуправством.

– И чем вам моя кровать не угодила? – чуть ли не прорычала.

Не любила, когда мир вокруг меня слишком быстро менялся без моего на то участия, а с появлением этого мужчины он и вовсе перевернулся вверх дном.

– Всем она мне люба, краса, кроме размера. У меня ступни не помещаются, – хмыкнул Архаров, пояснив свою позицию, и, расплатившись с мужиками, закрыл за ними дверь.

– Могли бы тогда ночевать в гостиной, – насупилась, не желая терять свое имущество.

Не то чтобы конкретно та кровать была мне дорога, она была куплена родителями наспех, и не сказать, что самая удобная, зато она была только моя.

– Мне нравится спать в твоей комнате, краса, повсюду твои вещи, запах, фотографии, – дернул губами и отвернулся, оглядываясь по сторонам. – Где у Захара инструменты?

– На нижней полке, – кивнула на шкаф, стоявший в коридоре. У дяди был целый набор, но имелся один немаловажный нюанс. – Но вам бы лучше спросить у него разрешения.

– Думаю, для лучшего друга ему ничего не жалко.

Марат проигнорировал мой совет и нагло прибрал к рукам черный чемоданчик на все случаи ремонтной жизни.

– Вы его плохо знаете.

– Ошибаешься, краса, нет никого на свете, кто знал бы его лучше, чем я. Мы с ним еще с армейки дружим, так что о загонах с личным пространством я в курсе. А с этой бедой надо бы поработать. И кто, если не я, поможет ему в этом вопросе?

Сказал так уверенно, еще и подмигнул наглым образом. Нахал.

– Глупости. Вы только всё усугубите и заставите его нервничать. Лучше не злить его и…

– Именно поэтому ты дала мне его личное полотенце, краса? Думаю, инструменты и предметы гигиены стоят у него на разных уровнях важности, не находишь?

Покраснела, когда он, не стесняясь, ткнул мне на мою попытку диверсии.

– Я просто перепутала.

– Ну-ну, бельчонок, сделаю вид, что поверю. Умолчу о своих догадках, ведь тогда мне придется признаться, что я на сто процентов уверен, что личные вещи Захара хранятся строго в его спальне, внутри шкафа.

Поджала губы и отвернулась, но ответа от меня не требовалось. Марат прошел в комнату и принялся за разборку моей старой кровати.

– И куда вы собираетесь ее девать? – сложив на груди руки, встала около двери.

В этом было два неоспоримых плюса – так я ощущала себя в относительной безопасности, могла в любой момент сбежать в гостиную, и в то же время ракурс позволял мне рассматривать всё в деталях.

– Поставлю на балкон, а там, если ты не против, отдам эту рухлядь на благотворительность. Но поверь, как только ты поспишь на новой кровати, забудешь о старой, как о страшном сне.

В его словах мне чудилось двойное дно. Будто говорил он о себе.

– До этого момента еще дожить надо, – фыркнула для порядка, но против не была.

Иногда я, действительно, не могла уснуть по ночам, ворочаясь из стороны в сторону, а скрип пружин всё усугублял, так что смысл в новой кровати был.

Мое изначальное желание поворчать из-за новой покупки сменилось любопытством и залипанием на работе мужчины. Он орудовал инструментами с ловкостью мастера, будто не испытывая ни капли трудностей.

Вспотев, в какой-то момент стянул с себя верх и остался обнаженным по бедра, отчего я во всей красе могла снова рассмотреть рельефные мускулы пресса, перекатывающиеся мышцы рук и сосредоточенное высеченное, казалось, талантливым скульптором лицо.

Закончил он довольно быстро, отнес всё на балкон в упакованном виде, как обещал, и я посторонилась, чувствуя, как заполошно бьется сердце.