Фросей мы называли ее между собой, считая почти что членом семьи, ведь она спасала нас своим молоком в особо тяжелые времена, а полное же ее имя было по всем правилам династии Тихомировых – Ефросинья.

Конечно же, говорить всего этого Архарову я не стала.

Он был впечатлен только одной фразой про род деятельности моего отца, и заставлять его умирать со смеху сегодня я не планировала, хотя, может, меня и порадовал бы его хладный трупик у моих ног.

– Батюшка твой – поп, значит, – снова кашлянул в кулак мужчина, а я задрала подбородок ввысь.

Пусть знает, что меня этим не задеть. Не он первый, не он последний.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, Марат Рамисович.

Мстительно прищурилась, ведь уже знала, что хочу о нем узнать.

– Дерзай, краса, я весь во внимании.

Несмотря на решимость, которую я демонстрировала, задавать свои вопросы сходу не стала.

– Самое постыдное, что ты делал в своей жизни?

Положила локти на стол и обхватила ладонями подбородок, с интересом отслеживая весь спектр эмоций на мужском лице. Было интересно, что Архаров ответит. С учетом его бесстыдства я представляла всякие непотребства в своей голове и не удивилась бы никакому рассказу с его стороны.

– Бегал голым по Красной площади.

Нет, я, конечно, подозревала, что он отбитый, но не настолько же. Закашлялась, поперхнувшись собственной слюной, и даже побила себя по груди, чтобы придти в себя. Выпученными глазами посмотрела на этого безбашенного.

– Зачем?

– Это второй вопрос? – подмигнул, явно испытывая удовольствие от проявленного мной интереса.

– Эй, ты сам сказал говорить подробно, так что нечего свои же правила нарушать.

– Ладно, краса, так уж и быть, расскажу во всех грязных подробностях, раз ты настаиваешь.

Вот умеет же всё испортить. И ничего такого я не хотела, но не переубеждать же его.

– Да просто в карты проигрался, а карточный долг священен, пришлось выполнять условия игры.

– Так ты еще и лудоман, – хмыкнула.

Такого мужчину в моей жизни родители бы приняли, как наказание свыше. Мало того, что бесстыдник, так еще и игрок. Ладно бы хороший, а так – профан.

– Но-но-но, покер у меня только по четвергам, так что я не какой-то там игрок типа алкоголика запойного.

– Да-да, все зависимые алкаши и игроки тоже самое говорят, – закивала, а сама состроила лицо а-ля знаем, проходили, сказки нам тут рассказывать не надо.

Наши взгляды встретились поверх чайника. В его глазах царили смешинки, в моих – насмешка пополам с удивлением, за которыми я пыталась скрыть свой интерес.

– Ну ладно, а теперь серьезно. В покер я с тех пор, как проигрался и голым осенью по улице бегал, не играл. Провел тогда почти две недели в КПЗ со всяким отребьем, так всё желание и отпало. Меня даже в психушку хотели упечь, так что урок на всю жизнь усвоил, краса. Ты не переживай, без штанов и жилья я нас таким образом не оставлю.

– Хотелось бы надеяться, – кивнула, сдерживая улыбку, а затем она стекла с меня, как только до меня дошло, что я, получается, согласилась с его идеей, что мы будем парой.

Поправлять его уже было поздно, и я не стала, а то подумает, что уделяю слишком много внимания подобным предположениям, и решит, что даю ему зеленый свет. Вместо этого, дабы замять тему, закатила глаза, возвращаясь к его конфузу.

– И почему я не удивлена? От тебя можно было и не такого ожидать.

– Да я вообще умею удивлять, бельчонок. Во всех смыслах.

– Я вижу, – фыркнула.

В моей кружке закончился чай, и Марат, не дожидаясь упоминания, подлил мне еще. Надо же, какой внимательный и заботливый.

– Сколько у тебя было девушек?