— Слав, — Игнат снова подошел к столу, но уже не затем, чтобы стянуть с него что-нибудь вкусненькое, — давно пора встретиться с твоей семьей.

— Скоро.

— Надо не скоро, а уже. Еще вчера надо было, грубо говоря. Мы живем вместе, дом купили. Или ты нас познакомишь, когда мы третьему ребенку будем имя выбирать?

— Да нет же. Папа работает много, но скоро вы встретитесь. Не подумай, пожалуйста, что я тебя скрываю. Обещаю, очень скоро я познакомлю тебя со своими близкими.

— Ну смотри.

— Иди дверь открывать, — кивнула я на коридор.

Можно было давно познакомить Игната с папой и мамой, но хочется, чтобы все вышло красиво. Потому восемь дней придется подождать. После премьеры папа будет в хорошем настроении, и смирится, что я домой не вернусь, и что здесь я не временно по работе, а навсегда. В конце-то концов, есть самолеты, можно до меня быстро добраться. И на поезде тоже недолго, всего пара часов на Сапсане.

Эту вечеринку, на самом деле, затеяла я. Дурачество, но захотелось устроить посиделки-презентацию нашего с Игнатом дома. А еще это что-то вроде прощания с этой квартирой. Понятно, что раньше Нового Года мы отсюда не съедем, но сейчас как раз есть время встретиться со всеми…

Почти со всеми. Есть еще Женя, которую я не позвала. Простила, попросив больше не вмешиваться в наши с Игнатом отношения, общаюсь с ней, но в дом больше не зову. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Проверила противень — сыр запекся аппетитной корочкой, можно доставать, что я и сделала.

— Добрый вечер, — я вышла в гостиную — друзья Игната уже здесь, как и Вика, подруга Рамиля.

Улыбнулась ей, внутри грызет — я-то знаю, что Рамиль ей изменяет. И даже знаю, с кем именно. Неприятное чувство, очень неприятное.

Оглядела себя в зеркале, прошлась по лицу пуховкой с мерцающей пудрой-метеоритами, и вышла к гостям как раз, когда раздался звонок в дверь.

— Я открою, — остановила я Игната, и пошла к двери, чуть волнуясь. Открыла, а там, как и ожидалось, Нина Васильевна.

— Ну здравствуй, девочка моя, — она вошла, волосы уже не розовые, а синие. Все та же хрупкая фигура, но объятия сильные. — Я к вам с подарком. На Кубе отдыхала, сигары и текила, надеюсь, твоему мальчику понравятся.

— Мальчику понравятся, — почувствовала руки Игната на плечах.

Нина Васильевна задрала голову, и усмехнулась:

— Точно не мальчик уже. Игнат, да?

— Приятно познакомиться, — Игнат принял протянутую руку Нины Васильевны, и обозначил на ней поцелуй, а затем уже помог снять шубку. — Синие волосы, обалдеть, — прошептал он мне украдкой.

Ну да, экстравагантно. Нина Васильевна — женщина без возраста. Ей можно дать и сорок лет, и семьдесят. Морщинки есть, их много, но они мелкие, такой тип старения. Пигментных пятен нет, фигура все еще стройная. В юности Нина Васильевна была трепетной красавицей.

— Как же я рада вас видеть, — приобняла её, и повела в гостиную.

— И я рада, Славушка. О, а где эта беспутная? — она оглядела гостиную.

— Я потом объясню, — прошептала ей, поняв, что Нина Васильевна про Женю.

Извинилась, отошла на кухню, и начала выкладывать блюдо на противень. Стола как такового почти не будет, в основном закуски, но голодным никто не уйдет.

— Помочь? — ко мне присоединилась Вика.

— Займись, пожалуйста, брускеттами, — указала ей на корзинку.

— Кстати, классная тётка. Она уже движ навела. Того и гляди Рамиля у меня отобьет, — усмехнулась Вика, взяла корзинки, и вынесла из кухни.

Когда я вынесла блюдо, поняла, о чем говорила Вика. Текила уже открыла, и Нина Васильевна рассказывает приятелям Игната знакомую мне историю о том, как конкурентка уронила на неё декорации.