— Слав… ты права, я и не думала врать, — растерянно и тихо произнесла Женя.

И этим меня в ступор ввела. Даже гнев утих. Даже и не думает оправдываться.

Больно.

— Вот видишь, — также тихо ответила я. — Я не смогу с тобой общаться после этого.

— Да не так все! — топнула она ногой. — Да, я думала что у своего олимпийского врача ты будешь подольше, и за Игнатом я и правда проследила, подгадала что он дома, а тебя еще нет. И вырядилась так специально. Я…

— Не хочу все это слышать, — потянулась за феном, зажатым в Жениных руках, но она отскочила от меня.

— А придется! Да, я хотела его соблазнить. Да, да, и еще раз да! Проверить, блин, хотела, — всхлипнула она. — Думала посмотреть — поведется на меня, или нет. Мужики обычно клюют, когда женщина сама себя предлагает, вот я и хотела твоего Игната проверить. Не стала бы я с ним спать, клянусь! Даже если бы он повелся, и потащил бы меня в койку — не стала бы. Но он не клюнул, сидел как робот, блин. Явно насмехался. Он походу тебя любит. Слав, — Женя резко подошла ко мне, положила фен рядом с раковиной, — я по-идиотски поступила, просто я мужиков хорошо знаю. Он на работе, там всякие секретутки, да и вообще богатые мужики — избалованные мрази. А ты рохля та еще. Я просто проверить его хотела, чтобы потом тебе больно не было, если он гулящий. Просто пока не поздно, можно было расстаться, и твое сердце бы не было разбито.

— Проверить? Я не просила!

— Да знаю я. Просто ты твердила, что он весь в работе, и… ну я и подумала, что неплохо бы застать его без тебя, и жопой покрутить. Если клюнет — тебе рассказать. Нет — успокоиться. Переживала я за тебя! — Женя положила ладони на мои плечи. — Мужчины часто делают больно. А ты… не обижайся, но ты правда рохля. Вряд ли ты в постели раскрепощенная, и я подумала что твой Игнат… ну, что он не так уж занят на работе, и потрахушничает там. А ты — это что-то типа хранительницы очага и статусной подруги. Вот и решила проверить, чтобы ты с блядуном не связывалась, а то ревела бы потом долго. Прости, пожалуйста, — зашептала она, — я не в свое дело влезла, больше так не буду, клянусь. Да и успокоилась я — он не возбудился на меня. Значит, только ты Игнату и нужна. Я не стала бы отбивать у тебя мужчину, у другой может и стала бы, а у тебя — нет. Ты же мне ближе сестры! Хватит обижаться, прошу тебя!

27. 26

— Игнат, не мешай, — рассмеялась я, и шлепнула его полотенцем. — Ты как мальчишка!

— Все, ухожу, — он отошел от стола, а я продолжила готовить.

Мне это в радость, хоть и знаю, что съесть смогу из всего, что наготовлю — минимум. До премьеры осталось восемь дней, диета наистрожайшая, и не сказать что вкусная — много белка, жиры, а вот мои любимые углеводы почти под запретом.

Но для гостей, которые сегодня соберутся, нужно накрыть вкусный стол. Игнат говорил не заморачиваться, но я не собираюсь ударить в грязь лицом перед ними, и Ниной Васильевной.

— Ты точно не против, что я пригласила своего педагога?

— Не против.

— Она пожилая, но все время с молодежью работает, потому обойдется без стариковских штук. В последнюю нашу встречу у Нины Васильевны были розовые волосы.

— Серьезно?

— Угу. Она же в советское время была примой, всё строго было. Да и сейчас балерина не может выкрасить волосы во все цвета радуги. И вот, Нина Васильевна сто лет уже не танцует, и потому отрывается. Говорят, что у нее даже татуировки есть, — улыбнулась я, вытерла руки, и поставила противень в духовку.

— Ну, хоть с кем-то познакомлюсь. Я рад.

— Ты со всеми познакомишься.