.

Я остолбенела, уставившись в телефон. Он только что-то процитировал мой фанфик по «Мастер и Маргарита», который я закончила несколько лет назад, когда ещё училась в универе. Но… я его нигде не выкладывала…

«Где ты его прочитал?» – с долей страха и возмущения написала я.

«То, что однажды попадает в сеть, остаётся там навсегда…»

Я почувствовала, как засосало под ложечкой. Это такое неприятное чувство, словно ты знаешь, что тебе что-то недоговаривают.

«Почему ты спросила у меня о доме?»

«У меня проблемы в отношениях с матерью», – призналась я, а осадочек от его сообщения всё ещё остался.

Пока он что-то печатал, я дала волю своему воображению: что он делает прямо сейчас, когда набирает этот текст? в чём одет? где и как сидит? или лежит?

«Конечно же, это касается только вас. Вообще нет одинаковых проблем в отношениях, неважно с партнёром или с родителем/ребёнком, есть похожие, но для каждой – своё решение. Вы с мамой даже не общаетесь сообщениями, верно? Только редкие звонки, и то, только если что-то нужно ей. Но как хорошо ты знаешь свою мать именно как человека, а не как твою маму? А сколько раз пыталась узнать? Не из позиции «она меня не понимает». Задумывалась ли ты, что тебя раздражает в ней? А есть ли эти качества в тебе самой? Не кажется ли тебе, что ты, как и она, боишься, что тебя ранят, если ты откроешься? А что тебе нравится в ней, но этого точно нет в тебе? Чему ты завидуешь своей матери? Однозначно, есть что-то такое, подумай об этом. А что ты проецируешь на своё творчество? Может быть, у всех твоих героинь тоже сложные отношения со своими матерями? Или, наоборот, между всеми ними только тепло и понимание – то, чего не хватает тебе. Плохих людей нет, есть несовпадение языков любви. Любые взаимоотношения двух разных людей – это сложно».

С каждым сообщением Лайна я чувствовала какую-то связь между нами: он не просто попадал своими словами точно в цель – писал то, что я хотела бы прочитать, – он как будто дополнял мои мысли.

Я ничего не отвечала ему, и от Лайна пришло следующее сообщение: «Хочешь ещё поговорить про отношения с матерью или же готова прислать список предполагаемых вариантов работы?»

Я почувствовала давление с его стороны, но отогнала эти чувства – какой ему резон давить на меня в плане работы или отношений с моими родителями?

«Да, я почти закончила», – написала я, вернулась в кровать и стала размышлять о работе дальше:

– Литературная сфера оффлайн, – диктовала себе я, – библиотекарь. Интересно, сколько библиотек ещё осталось в мире? Я уж точно не помню в нашем городе ни одной, которая встречалась бы мне по пути. Все библиотеки стали ненужными. Вымерли, как редкие виды животных. Да и кто сейчас читает бумажные книги? Это стало прихотью коллекционеров. Моя библиотека всегда со мной – в читалке. То же самое можно сказать и про книжные магазины. В век развития технологий и искусственного интеллекта всё стало электронным и автономным. Многие профессии вымерли.

Размышлять о вариантах совмещения с писательством, чтобы иметь хоть какой-то доход, я даже не стала. У меня всегда будет возможность остаться там, где я есть, а не работать официантом или бариста, имея диплом о высшем образовании.

Лайн долго не отвечал на моё длинное сообщение. Я предположила, что он спит. Пошла умыться и тоже решила ложиться, как пришёл ответ: «Мне кажется, ты готова». Подождала, но он больше ничего не печатал, и я возразила: «Не соглашусь с тобой. Я очень тяжело и долго на что-то решаюсь. А это серьёзный шаг!»

«Серьёзный шаг в пользу себя, не находишь?»