Ольвия, едва улыбнувшись, спросила:

– Как вас зовут?

– Аврелий…

– Мне нужна от вас информация…

– Какая?

– Расскажите мне о том, кто мог пожелать вам смерти. Может, вы недавно кого-то сильно обидели? Может, кому-то перешли дорогу?.. Важны любые детали, каждая мелочь. Потому как мне, чтобы снять полностью порчу, необходимо найти этого человека. Вы это понимаете? – Ольвия серьезным взглядом посмотрела на умирающего мученика: язвы продолжали сочиться на теле, он все еще зевал, – святая вода и розмарин лишь отсрочат смерть, но не спасут. Она уже сталкивалась с порчей, которую наводили на отъявленных мерзавцев. Порча в этом случае была ритуалом страшной мести – когда пластилиновый закон защищает подлецов, жертва порою ступает на другой путь, чтобы возобладало возмездие. Кто знает, может этот мужчина тоже натворил нечто жуткое? Поэтому она с некоторой опаской взирала на больного, – исповедь некоторых пострадавших порою убивала в ней охоту помочь исцелиться. Но она не отступала, потому как знала, – делающий порчу на смерть непременно попадет в ад. Даже если он наказал отъявленного преступника. Во время черных ритуалов люди откупаются от нечистой силы с помощью угощений и заклинаний, – но на деле от нечистой силы откупа нет. В редких случаях могут помочь возмездию ангелы, но к ним почти не обращаются, а если и обращаются, – они часто молчат, в отличие от нечистой силы, которая галопом сразу мчится на помощь и тут же требует взамен твою душу. Потом эту несчастную душу после физической смерти будут вечно терзать черти в пылающем аду.

Мужчина напряженно вспоминал недавнее прошлое и произнес с отчаянием:

– Ничего такого не было!.. Никого вроде бы не обижал, никому не переходил дорогу!

– Хорошо. Расскажите о своей жизни, – попросила Ольвия, – где вы работаете?

– Я работаю на знаменитой фамильной пекарне Литманов, которой недавно исполнилось сто лет.

– Кем?

– Технологом.

– Конфликтов никаких не было?

– Нет. Я отлично лажу с коллективом, у меня там много друзей; начальство меня ценит, как профессионала своего дела.

Ольвия переглянулась с Люцией и продолжила важный допрос.

– А как насчет личной жизни?.. Вы – женаты? Может, состоите в отношениях? – она вдруг увидела смутную прозрачную фигуру тоненькой невысокой девушки за его кроватью и поняла – он не одинок. Видение быстро исчезло.

– Да, я женат. Жену зовут Берта.

– Давно поженились?

– Пару месяцев назад.

– А вот тут поподробней, – Ольвия оживилась, почуяв, что она вышла на верное направление. – Расскажите о жене, замечали ли вы за ней какие-то странности в поведении?

Аврелий скривил потрескавшиеся губы и с некоторым неудовольствием произнес:

– Не хотелось бы… Я очень люблю ее и уважаю… но если нужно… В общем-то, Берта замечательная девушка – внимательная, ласковая, очень красивая. Но… есть в ней что-то такое… как бы это сказать… немного жуткое.

– В чем это заключается?

– Она никогда не спит… То есть, мне она говорит, что спит. Но я, каждый раз просыпаясь по ночам, чтобы сходить в туалет или выпить стакан воды вижу ее в бодрствовании. Она то сидит на стуле около кровати и глазеет на меня, отчего мне становится муторно, то торчит на подоконнике и как будто с кем-то шепчется. Я присматриваюсь, но, кроме луны, в окне ничего не замечаю. Потом есть еще одна странность… После бракосочетания я пожелал обвенчаться с ней, но она наотрез отказалась.

– Почему? Она объяснила это? – спросила Ольвия.

– Сказала, что это глупая условность и что это излишне.

Ольвия, размышляя о чем-то, вдруг поинтересовалась: