Сама Рута охотников не боялась, но она скорее была исключением из правила. Потому что когда оленёнок резко выпрыгнула на козу с палкой в руках, та, громко звеня колокольчиком и сметая всё на своем пути, бросилась прочь, сбив одну из перекладин ограды. Оленёнок смеялась до слёз, но почему-то Рута не разделила её радости.

Теперь, вспоминая об этом, она с восторгом поглядывала на санки и думала о том, какое развлечение можно устроить. Про ездовых коз она никогда не слышала, в книгах писали о собаках, но она додумалась до этого сама и теперь страшно гордилась собой.

Оленёнок осмотрелась: впереди у неё был целый день и теперь она была в доме хозяйкой. Она деловито прошлась по комнате, стараясь держать спину, чтобы казаться ещё выше. В печке стоял котелок с супом – Рута не разрешила его трогать, потому что он мог оказаться слишком тяжёлым.

Но на этот запрет оленёнок только фыркнула. Куда больше её интересовали пирожки с брусничным вареньем, но их, в отличие от бесполезного супа, Рута спрятала. Иногда оленёнку казалось, что это было вредной привычкой Руты. Она всё время прятала всё самое интересное: сладости, украшения, книги с необычными названиями и спицы с яркими нитками.

Она прошлась мимо книжной полки и провела рукой по корешкам: некоторые истрепались от времени, и иногда Рута проводила вечера, подшивая обложки и страницы. На пальцах остался слой пыли и оленёнок тут же вытерла её о подол платья.

Половица скрипела под ногами, и оленёнок специально старалась наступать на те доски, которые создавали больше всего шума. Она перепрыгивала с одной на другую, когда внезапно что-то скрипнуло так громко, что она вскрикнула и едва не упала.

Сердце часто стучало. Она замерла, боясь шелохнуться, и зажмурилась. Скрип повторился, и оленёнок впилась пальцами в ладони. На мгновение всё затихло, и вдруг за дверью кто-то громко кашлянул. Не помня себя от страха, она бросилась под стол.

Хриплый кашель раздался снова, и тяжёлый кулак трижды опустился на дверь. Оленёнок прижала колени к груди и старалась не дышать. Гость должен был уйти, решив, что никого нет дома. Нужно было только чуть-чуть подождать.

– Рута, где ты там? Я же вижу свет в окне.

Оленёнок с ужасом посмотрела на свечу. Рута оставила её, потому что могла вернуться уже затемно, а зажигать огонь было слишком опасным. И теперь эта свеча подписала ей смертный приговор.

– Рута, я принёс сапоги, мне совсем не нравится с ними таскаться. А за встречу с Азуоласом ты просто обязана накормить меня как следует.

Сапоги. Больше оленёнок не услышала ничего. Она так давно ждала их, и теперь была как никогда близка к цели. Противоречивые чувства разрывали её. Кашель и тяжесть шагов пугали, но голос был… обыкновенным. Совсем не таким, как у чудовищ из сказки. Оленёнок медленно вылезла из-под стола и нахмурилась.

– Рута, чёрт побери, тут вообще-то холодно.

Она подошла к окну и осторожно взглянула: самого человека разглядеть она не могла, но в руке он держал сапожки. Красные, вышитые золотистыми цветами и с небольшим каблуком, который мог так смешно цокать по льду. Оленёнок едва сдержалась, чтобы не запищать от восторга. Они нужны были ей. Здесь и сейчас.

– З-здравствуйте, – прошептала оленёнок.

– Рута? – голос за дверью теперь звучал удивлённо.

– Нет, я не Рута, но эти сапоги, они мне. Вы не могли бы их отдать?

– Не Рута? Но кто?

– Э-это секрет, – оленёнок уже пожалела о том, что связалась со странным гостем. Она никак не ожидала, что он будет задавать столько вопросов. Но теперь пути назад не было.