Сквозь балдахин я вижу, как в комнату входит Винс, за ним Джерон, и запирает дверь Мариус. Три моих мужа. Три самца. Три моих искушения.

Отдернув ткань, Винс улыбается уголком губ, следя, как я укладываюсь на спину и подгибаю ногу.

— Мелисанта, — слышу мягкий голос Джерона, — ты уверена, что готова? Не хочешь повременить?

Я поворачиваю голову. Он стоит за балдахином, слегка растерянный, что ему совсем несвойственно.

— Замолчи, — шикаю я. — Лучше иди сюда, — и пальчиком маню его на кровать.

Он снимает фрак, стягивает шейный платок, ослабляет воротник рубашки и осторожно ложится рядом со мной. Взглядом лаская мое желанное тело, боится нарушить эту волнительную минуту неловким движением. Поэтому я сама за подбородок притягиваю к себе его лицо и целую в губы.

Винс тем временем берет мою лодыжку, приподнимает над кроватью, закидывает на свое плечо и тянется к кружевам чулка. Запускает под них пальцы и с некоей одержимостью стягивает с меня этот нежный предмет одежды. Он перышком отлетает в сторону, и Винс проделывает то же самое с другим чулком, пока Мариус укладывается рядом со мной с другой стороны и получает свой заслуженный поцелуй.

Рука Джерона ложится на мой живот и, спускаясь, проникает между ног. Не переставая целоваться с Мариусом, я подгибаю и развожу ноги, позволив Джерону пальцами ласкать внутреннюю часть моих бедер.

Я томно мурлычу, охваченная страстью трех драконов. Чувствую, как Винс посасывает и покусывает большой палец моей ноги. Мариус мнет и целует мои груди. Джерон вновь одаривает мои губы поцелуем и пальцем массирует горошину клитора.

Они дразнят меня, заводят, чтобы я кричала о своем желании. И у них это получается. Они совершенно разные, но объединились ради меня.

Мои руки ложатся на бугры в брюках Джерона и Мариуса. Я вожу ими вдоль напрягшихся членов, во всех красках представляя, какой насыщенной будет эта ночь, и начинаю расстегивать их пояса-ремни.

Я должна наградить их. Связать не только наши души, но и наши тела.

Распахнув глаза, я вижу, что Винс уже до пояса обнажен. Он неспешно ходит вокруг кровати и любуется тем, как я таю в объятиях Джерона и Мариуса. Его член, кажется, вот-вот выпрыгнет из штанов, пустив их по швам.

Я сажусь, беру их обоих за руку и тяну за собой в центр комнаты. Покорно опускаюсь на колени и зазывающе приоткрываю рот. Прикусываю губу, поглаживая два мощных члена через ткань брюк, замечаю, как пьянеют глаза Мариуса и Джерона, и просовываю руки в штаны.

Винс срывает балдахин, усаживается на кровать и с хищной полуулыбкой ждет моих решительных действий. И вся эта игра покрывает меня мурашками.

Я вынимаю один манящий член, следом — другой, и глядя на Винса, начинаю поочередно облизывать широкие головки. Языком подцепляя смазку, размазывая ее по бархатистой поверхности, сбивая своим напором дыхание Джерона и Мариуса.

Их возбуждение передается мне, когда я вижу, как загораются глаза всех троих. Осмелев, Мариус кладет ладонь на мой затылок и двигается навстречу. Я удовлетворяю его, заглатывая член, а потом проделываю то же самое с Джероном.

Винс молча плюет на свою ладонь и начинает иметь собственный кулак. Он видит, что я могу, и уже явно представляет, чему еще может меня научить, и какой яркой может быть наша супружеская жизнь.

В какой-то момент он не выдерживает, встает и, приблизившись ко мне, заставляет сосать его пульсирующий член. Мои руки заняты двумя другими, пока я доставляю оральные ласки самому наглому и дерзкому мужу. Я знаю, что за это они будут мне безмерно благодарны и вознаградят втройне, и от этого ускоряюсь. Выбиваю из Винса рык сквозь стиснутые зубы, когда он извергается внутри меня. Я с завидным терпением позволяю его горячему вязкому семени стечь по своей глотке, а позже, вдохнув глоток воздуха, слизываю с него последние терпкие капельки.