4. Глава 3. Роджес

Я затягиваюсь дымом из курительной трубки и, опустив ресницы, велю девице убрать ее. Запрокидываю голову назад и, разомкнув губы, выпускаю сизые облака, плывущие к потолку. По моему телу прокатываются мелкие обжигающие шарики. В голову ударяет резкое опьянение, я почти не слышу музыку и звон браслетов танцовщиц.

Девица подносит к моим губам бокал с вином, и я делаю глоток. Она языком обводит мои губы, слизывая сладкие капли, а нежными игривыми пальчиками очерчивает мышцы на моем животе. Обожаю женские коготки: острые, но совсем не опасные. Как и зубки. Эти наивные дурехи уверены, что устрашают меня, а на деле просто забавляют.

Ее рука забирается в мои брюки и смело хватается за член. Массируя его, губами спускается по моей груди и животу и встает на колени промеж моих разведенных ног. Чем дольше она медлит, тем меньше мне хочется трахнуть ее. И почему все они думают, что особенные? Один и тот же пустой взгляд, глупые хихиканья, желание выслужиться передо мной, неумелый минет и неуклюжие поскакушки сверху. Но даже мое равнодушие не останавливает их в попытках стать той самой единственной дамой сердца. Похоже, забыли, что у черного дракона нет сердца.

— Чего сегодня желает душа моего повелителя? — томно мурлычет девица, вынимая мой член из штанов.

— Желаю, чтобы ты заткнулась и занялась делом, — шиплю я.

Мой ответ ей малоприятен, но она и вида не подает: фальшиво улыбается и заглатывает член.

Уже лучше.

Я снова запрокидываю голову, запускаю пальцы в ее волосы — жестковатые из-за обилия укладочных средств, но выбор у меня невелик, — и начинаю долбить ее в рот. Плевать, даже если она задохнется. Одной черной драконицей больше, одной меньше, все равно они плодятся как свиноматки. Только рожают каких-то жалких драконят, в которых от черной магии одно название.

Я проталкиваю член в узкую глотку девицы и сжимаю ее волосы в кулак. Она замирает, а потом дергается. Не нравится, что я с ней груб. А как мне не нравится ее единственная извилина в мозгу! Скоро забуду, что такое кончать до звезд перед глазами. Все давно стало пресным, надоело, приелось. Хочу огня! И чем ближе он ко мне, тем отвратительнее становится все вокруг.

Я больше двадцати лет ждал, а когда осталось всего два месяца, кажется, что я не доживу, так и подохну в окружении их одноклеточных!

Дверь распахивается, и в зал вместе с порывом свежего воздуха влетает мой камердинер.

— Господин… Милорд… Роджес… — сбивчиво дыша, обращается он, падая передо мной на колени. — Пришло донесение из Терминуса.

— Какое? — терпеливо цежу я.

— Лорд Вирас выдает свою дочь замуж.

Я отшвыриваю девицу в сторону, пренебрегая ее всхлипами, и подаюсь вперед.

— Что ты сказал?

Камердинер готов расцеловать мои ноги, лишь бы я не сорвался на нем.

— Милорд…

Он подползает ко мне, сложив ладони как в молитве, чем еще сильнее раздражает меня. Терпеть не могу, когда черные драконы ведут себя, как жалкие букашки! Встань на ноги, размазня! Ты дракон или тварь ползучая?!

Музыканты прекращают играть, танцовщицы пятятся к дверям. Я поднимаюсь из кресла, подтягиваю брюки и спускаюсь к камердинеру. Он дрожит, с диким ужасом глядя мне в глаза.

— Повтори, — требую я.

— Вирас устроил отбор женихов для своей дочери.

Я стискиваю зубы. Подозревал, что красным нельзя доверять, но надеялся, что Вираса испугает мое могущество. Видимо, зря.

Выхожу из зала, пересекаю коридор, спускаюсь вниз по винтовой лестнице, взмахом руки зажигаю факелы на стенах и, отмахиваясь от паутины, иду к дубовому столу. Он завален старыми магическими атрибутами, которыми никто не пользовался уже лет двадцать.