В это время над городом и районами стали все чаще летать на малой высоте самолеты. Я прослышал, что на общественных началах работает инструктором в аэроклубе знакомый мне Николай Алексеев с городка Иванова. Полеты были агитационными, призывали молодежь в авиацию. Много парней и девчат записались в аэроклуб, в их числе был и я. Я боялся, что меня не возьмут в авиацию, ведь когда-то у меня было слабое сердце. Вызывал опасения и мой рост, я был очень длинный, а поговаривали, что в летчики берут только ребят среднего роста. Прошел медицинскую комиссию – приняли! Почему-то вспомнился первый мной увиденный самолет на Катаяме… Дух захватывало – неужели я могу стать летчиком?

Весной 1940 года в аэроклубе мы сдали зачеты по изучаемым теоретическим предметам и приступили к полетам. На всю жизнь запомнилось первое знакомство с самолетом. Не верилось, что я его могу трогать руками! Первое, о чем нас проинструктировали, – как сесть и вылезти из кабины. Второе, чему нас научили, – как правильно смотреть из кабины, чтобы точно определять расстояние до земли при посадке самолета. Оказалось, что нельзя было фокусировать взгляд на земле ни прямо перед собой, ни на линии горизонта, он должен был как бы скользить, бежать по поверхности на некотором расстоянии от носа самолета. И вот я в воздухе! Первый полет, у меня захватывает дух, а тут еще инструктор дает возможность подержаться за ручку управления, почувствовать, что самолет откликается на ее движения, слушается. Я буду летать!!!

Свободного времени у меня совсем не стало, было отложено в сторону даже радиолюбительство. Надо было успевать на полеты и не отставать в школе. Летом начались выпускные экзамены в школе и одновременно в аэроклубе. Ранним утром я ехал на Катаяму и выполнял полеты. После возвращался поездом на 36-й участок, бегом бежал пять километров в гору, торопясь в школу на сдачу экзаменов, по дороге в уме повторяя учебный материал. В это время вышло постановление правительства о призыве в армию молодежи, закончившей среднюю школу, с 18 лет. До этого призыв в армию был с 21 года. И мы, большая группа ребят из города Грозного, окончивших аэроклуб, пошли, как говорится у Максима Горького, в люди – в военную летную школу…

2 августа 1940 года мы, группа юношей, рано утром прибыли в Ростов-на-Дону. Нас встретили и автобусом повезли по городу. На окраине автобус въехал в открытые красноармейцами большие решетчатые ворота и остановился у двухэтажного здания из красного кирпича. Нам сказали, что это штаб летной школы. За зданием штаба просматривались одноэтажные постройки, еще дальше был высокий кирпичный забор, за которым возвышалась заводская труба. Это был знаменитый завод «Ростсельмаш», выпускавший сельскохозяйственную технику. Наша школа официально называлась Нахичеванской военной авиационной школой пилотов, по месту расположения – ростовскому району Нахичевань.

Рядом располагался палаточный городок, куда нас и привели. Было шесть часов утра. Возле палаток была площадка, похожая на спортивную, с выгоревшей травой. Подвели нас к скамеечкам, вкопанным по краю площадки, и сказали, чтобы располагались до особой команды. Делать было нечего, от скуки все раскрыли свои чемоданы, рюкзаки и стали уничтожать привезенные из дома съестные запасы, выбрасывая бумажки, газеты, обертки из чемоданов. Ветер разнес мусор по всей площадке. Через час подошел к нам молодой, красивый, подтянутый лейтенант и представился: «Лейтенант Пачиашвили, ваш командир взвода». Лейтенант сделал нам внушительное замечание по поводу мусора, построил в шеренгу с интервалом два-три метра и приказал пройти по всей площадке, собрать весь мусор вплоть до папиросных окурков. Многих ребят такой приказ возмутил. Подумаешь, выбросили газетки, ну и что! Такое отношение не понравилось, но под наблюдением лейтенанта приказ выполнили. Эта была первая наша встреча с армейской дисциплиной.