— Это еще что за зверь?

— Не обращайте внимания. Она у нас вместо кошки, — в комнату вошел Кьярри. Топнул ногой, шугнув меня обратно под кровать, — добрый день, Дебора. Как жизнь? Как ученики? Как ваша школа? Процветает?

— Прекрасно, — женщина будто помолодела лет на десять.

Приосанилась, заулыбалась. Аж смотреть противно. Но мне было плевать — я больше волновалась за Лилу и что она обо мне подумает, поэтому протиснулась под стол и аккуратно тронула ее лапкой.

Девчонка опустила взгляд и обиженно поджала губы. Я покачала головой, пытаясь ей сказать, чтобы она не верила словам учителя. Все там правильно, нет никаких ошибок.

— Ты меня обманула, — прошипела девочка.

Я снова покачала головой и кивнула на учительницу. Лилу нахмурилась еще больше. Посмотрела на эйлу Ромуш, щебечущую с ее отцом, и снова на меня. Я погладила ее, пытаясь взглядом показать, что не обманывала, что все сделала правильно.

— Как дела у моей дочери? — спросил Честер после того, как завершил светскую беседу.

Учительница перестала улыбаться и сделала скорбное лицо:

— К сожалению, плохо, — показала лист, перечеркнутый красным карандашом, — никакого прогресса. Одни ошибки.

Кьярри глянул в лист и нахмурился. Похоже, этот болван совсем не силен в плетениях, потому что вопросов у него не возникло. Тоже мне дознаватель!

Меня начало потряхивать от злости.

— Вот смотрите, — с дотошным видом начала пояснять эйла Ромуш, хотя ее об этом никто и не просил, — вот здесь она убрала перегиб силы, а тут пропустила точку соприкосновения.

Чего?! Она в своем уме вообще? Если сделать то, о чем она говорит, то плетение просто рассыплется! Что это за бред?

— Лилу, что это такое? — строго спросил отец.

— Это правильно решение, — тихо сказала девочка.

— Что?

— Решение правильное! — упрямо повторила Лилу.

Она все-таки поверила мне. Не знаю почему, но для меня это было важно. Я снова коснулась ее лапкой, пытаясь хоть как-то поддержать.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сама все сделала.

— Тогда объясни, почему ты провела именно такие исправления.

Этого мелкая сделать, конечно, не могла. Для нее это пока было просто нелепое нагромождение линий.

— Вот видите, — всплеснула руками учительница, — она совершенно не готовиться. Вместо того чтобы повторять пройденный материал, занимается не пойми чем.

— Я готовилась, — пропищала девчонка дрожащим голосом.

— Не ври!

— Лилу! Как тебе не стыдно? — отец хмурился все больше и больше.

Я начинала злиться. По-настоящему, от души. Какого черта он позволяет отчитывать свою дочь?! Какого черта он вообще веришь этой тетке, а не своей Лилу?!

Она попыталась еще что-то сказать, оправдаться, но что могла маленькая девочка против двух взрослых? Ничего.

— Я считаю, вам нужно серьезно задуматься о ее будущем, если, конечно, хотите, чтобы она чего-то достигла, — со скорбным видом вздохнула эйла Ромуш.

— Я надеюсь, в вашей школе дела у нее пойдут лучше.

Снова тяжкий вздох.

— Не знаю… Боюсь что-то обещать. Ее одногодки пришли к нам рано, в пять лет. И сейчас уже ушли далеко вперед по всем областям. Ей будет сложно.

— С ней занимались сильные педагоги, — в некотором недоумении ответил Честер.

— Поверьте мне, уважаемый эйес Кьярри, — произнесла она с видом оскорбленной добродетели, — образование, которое дают эти проходимцы надомники — полная чепуха. Только в школе можно чему-то научиться по-настоящему. Я, конечно, поговорю с директрисой и попытаюсь ее убедить, что Лилу нам подходит, но… много времени потрачено в пустую.

— Скажите ей, что я готов всячески поддержать вашу школу.