- О каком крючке ты говоришь, папа? Кроме самого факта, что тело Зои нашли на территории Касадо, у нас против него ничего нет.

- Улика косвенная, но этого достаточно, чтобы повлиять на него, а значит, и на весь Совет, - ответил Беренгар не оглядываясь, его голос звучал все также довольно, но уже без прежнего восторга.

- По сути, у нас вообще нет никаких улик, - не сдавалась Джен. – Только следы зомби на одежде Зои, но это тренировочное кладбище, там повсюду мертвецы. И еще Николас нашел на ее теле мой волос, но это же не значит, что я - убийца.

- Дженнифер, - отец вдруг остановился, снисходительно и с завидной долей терпения глянув на дочь. – Иногда мне не совсем понятно, чего ты добиваешься?

Эйден поднялся на несколько ступеней выше, и за спиной отца, чтобы тот не видел, скрестил руки, подсказывая сестре. Его, в отличие от Джен, вполне устраивал отец в добром расположении духа.

- Я просто хочу сказать, если вдруг ты… то есть, мы ошибаемся, все эти обвинения против Касадо могут быть беспочвенными.

- Тебя беспокоит уязвленная гордость человека, который несколько лет портил тебе нервы в Академии? – удивленно вздернул бровь тот, кто ежедневно портит ей нервы дома. - Хейсты давно не в фаворе после истории с Капитуляром, а Скармори с его психологическими отклонениями и вовсе лучше лишний раз молчать.

- Он и так не особо многословен, - ухмыльнулся Эйден за спиной отца.

- Вот! А теперь у меня есть рычаг давления и на Бэзила! Даже если он не виновен, все это мне только на руку…

А вот об этом Дженнифер ни разу не задумывалась. Все, что происходило в Мармиати-Ай за последнее время, казалось, играло против власти Беренгара. Но если посмотреть на эти истории с другой стороны, то, наоборот, каждый из советников успел показать себя не с лучшей стороны. И это не говоря о делах на черном рынке зомби, о котором Джен подслушала на одном из собраний. Стоит только простому народу узнать обо всем этом…

- И все-таки без прямых улик мы не можем точно сказать, Касадо или кто-то другой стоит за исчезновениями людей, - устало выдохнула Джен, понимая, что отца не переспорить. - Наверное, нам с Керро надо будет как-то проследить за ним или…

- Вам? – Беренгар снова рассмеялся так, словно услышал хорошую шутку. – Нет уж, Дженнифер. Больше никаких вас. Ты сделала более, чем достаточно для этого дела. Я запрещаю тебе дальше участвовать в расследовании.

- Что? Почему? – Джен выглядела по-настоящему испуганно. Отец ведь не мог узнать о случившемся между ней и Ником. Эйден ничего не видел, да и не успел бы рассказать Беренгару.

- А как ты себе это представляешь? Сама же сказала, что твой волос найден на жертве. Разве перквизитор Керро не предупредил, что подозреваемые не учавствуют в деле? – чем больше он говорил, тем более подозрительно смотрел на дочь. – И мне казалось, что тебе в тягость эти заботы с расследованием. С чего вдруг такое рвение?

Эйден вторил отцу, с удивлением смотря на сестру. Дженнифер понимала, что сейчас единственно верный выход – это смириться и принять решение отца. Во-первых, так она избежит ненужных расспросов. Во-вторых, они правы. Ей больше нельзя помогать Нику в поисках убийцы. И от этого их поцелуй уже не приносил волнительного трепета, а, наоборот, отзывался щемящей тоской в груди инфанты.

- Нет, он говорил об этом, - обреченно опустила она глаза. – Но я подумала, что без меня ему все равно не справиться, поэтому...

Дженнифер говорила честно, ведь не раз знания некромантии помогали Керро с определенными выводами. Но, конечно, сейчас, рядом с отцом, все ее доводы звучали крайне наивно.