Он пачкает, она убирает – идеальная пара.

Мила, как это ни странно, не стала жертвой знаменитого мужского обаяния эльфа. Не впадала при виде длинных белых волос в неконтролируемый экстаз, чем заставила уважать себя еще больше и, чего лукавить, немного усложнила мне задачу по пристраиванию Жорика в добрые руки.

«Если он будет занят своей личной жизнью, на мою у него времени не останется», – пришла мне в голову спасительная мысль. Мысль эта была занимательной. Настолько занимательной, что я несколько секунд пустым взглядом смотрела на закрытую дверь в ванную и не обратила внимания, как очень хозяйственный эльф, нисколько не стесняясь, доедает последний Милин пирожок и запивает его стаканом моего, кстати говоря, молока.

Кто бы сомневался, из двух одинаковых кружек он безошибочно взял именно мою.

– Жорик, – внимательно посмотрела я на друга, – а не пора ли тебе жениться?

На это, в общем-то, безобидное заявление невольный участник ярмарки холостяков подавился молоком.

– Ты с ума сошла? – сквозь кашель возмутился он. – Я еще слишком молод!

– В самый раз! – отрезала я. – Ты же ведь не хочешь еще одну Молли на свою голову?

Эльф испуганно замахал на меня руками.

– Вот-вот, женитьба – это очень хороший способ держать таких дев от себя подальше. А еще лучше дети, – осенило меня, – много детей! Никто не будет уводить из семьи отца пятерых детей, пусть этот отец прекрасный эльф! Сам посуди, ты ведь и после развода должен будешь их всех содержать, а на это даже Молли не пойдет.

– Жду тебя у фонтана! – ответил он почему-то из коридора.

– А где... – Мила искала глазами нашего соседа, – он медальон забыл, – показала она мне маленький кругляш на серебряной цепочке.

При ближайшем рассмотрении кругляш оказался всего-навсего изображением пресветлого лика Великого, такой родители дарят детям на совершеннолетие, благословляя во взрослую жизнь. У меня был похожий (его подарила мне Джесс), лишь с той разницей, что мой кулон был изготовлен из дешевого сплава и не имел никаких инициалов. На Жориковом же были выгравированы витиеватые Д.Р., выполнен он был из золота и по краю имел россыпь разноцветных камней.

– Давай мне, – забрала вещицу из маленьких ручек девушки, – передам, – и я повесила медальон себе на шею, чтобы не потерять.

Мила кивнула и отправилась наконец принимать душ. Я же, предупредив соседку, что, вполне вероятно, задержусь, накинула мантию поверх дорогого желтого платья (чтобы не привлекать ненужное внимание, да и похолодает вечером) и вышла из комнаты.

Пока мы с другом приводили себя в порядок, окончательно стемнело, во внутреннем дворе зажглась подсветка, скульптура в фонтане казалась еще более загадочной, а ожидающий рядом эльф еще более смазливым, чем обычно.

Три неизвестные мне девицы взяли красавца в плотное кольцо. Жорик сурово поджимал губы, изображая неприступного и очень серьезного преподавателя.

– Ах, господин Релий, ну неужели ничего нельзя сделать? – с придыханием сказала пухленькая блондинка и облизнула нижнюю губку. – Мне так нужны дополнительные занятия, – хлопнула она глазами.

– А я такая неуклюжая, – оттолкнула ее брюнетка, – совершенно не могу контролировать свое тело, – и она раскрыла мантию, якобы задыхаясь от жары.

Я же как раз подошла на достаточно близкое расстояние, чтобы оценить и внушительное декольте, и масштабы демонстрируемых третьекурсницей форм.

«Безобразие, и это свет Итарии. Ни стыда ни совести!» – и я решительно загородила собой эльфа.

Три пары глаз презрительно оглядели меня с ног до головы, и я как-то растеряла свой запал. Девицы были и старше меня, и, чего уж там, значительно женственней.