— Ты расцвела еще пуще прежнего, Лора! — сказал он, когда очередь дошла до меня.

— Только это ей не сильно помогает, — хмыкнула Чарис. — Сегодня ее жених Клод Дэвис разорвал помолвку.

Я метнула в ее сторону сердитый взгляд, а Норман спокойно ответил:

— Ну, что же, значит, этот молодой человек не слишком умён и нам не следует сожалеть о том, что это случилось. Уверен, Лорейн найдет кого-то гораздо более достойного.

Чарри демонстративно закатила глаза, но промолчала.

— Надолго ли ты приехал, братец? — спросила Гертруда. — Матушка, должно быть, уже легла спать, но я сейчас ее разбужу.

Но Норман удержал ее:

— Не нужно ее беспокоить. Мы поговорим с ней утром. Увольнительную мне дали на неделю, но поскольку в дороге я провел два с половиной дня и столько же мне потребуется на дорогу обратно, я смогу пробыть тут не более двух дней.

— Стоило ли проделывать такой путь ради одной ночи в родном доме? — хмыкнул Даррен.

— Мне хотелось вас повидать. К тому же я должен навестить могилу отца. Я не смог присутствовать на его похоронах, но мне хотелось бы, чтобы он знал, что я чту его память. А еще нотариус известил меня о том, что мне причитается некоторая сумма денег.

Он не стал лукавить и честно сказал и об этом.

— Да-да, — откликнулся Даррен, — об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Мне кажется, для всех будет лучше, если ты не станешь тратить эти деньги попусту.

Гертруда сразу напряглась и хотела что-то сказать, но Норман сжал ее руку.

— Я сумею распорядиться ими разумно, дорогой Даррен! Я давно уже не тот мальчишка, которым ты, должно быть, меня помнишь. Но давай пока не будем говорить об этом. Я устал с дороги и был бы признателен, если бы вы позволили мне утолить голод.

— Я распоряжусь, чтобы тебе подали холодные закуски, — сказала Чарри и взяла в руки колокольчик.

Даррен действительно валился с ног от усталости, и как Гертруде ни хотелось с ним поговорить (а она намеревалась сделать это раньше, чем Даррен склонит его на свою сторону), ей пришлось отложить разговор до утра.

И разговор этот состоялся в комнате матушки Табиты. В присутствии младшего сына матушка словно помолодела на несколько лет — ее глаза сияли, а на губах то и дело мелькала счастливая улыбка.

— Даррен велел нам убираться из этого дома, — сообщила Гертруда. — И мне, и матушке, и даже Лорейн. Да-да, я знаю, что дом теперь принадлежит ему, и он может делать тут всё, что пожелает, но как можно выставить на улицу родную мать и сестер? Ты просто обязан с ним поговорить!

Она смотрела на него с надеждой, но он покачал головой.

— Это ничего не даст, Труди! Ты же знаешь, что мы с ним не сильно ладим друг с другом. С чего бы ему меня слушать? К тому же это решение принято не им одним. А Чарис всегда была слишком злобной и жадной, чтобы кого-то жалеть.

— Пусть так, — согласилась сестра. — Тогда, быть может, ты возьмешь нас с собой? Я слышала, что Лас-Варас, в котором находится твоя академия, очень красивый город. И жить там будет куда приятнее, чем в грязной деревне.

Так вот какой был у нее план! Но у него было слишком много изъянов, чтобы Норман мог с ним согласиться, и я удивилась, что она не понимала этого сама. Впрочем, брат быстро сказал ей об этом.

— Не думаю, что это возможно, дорогая Труди! — вздохнул он. — Мне хотелось бы вам помочь, но путешествие в Лас-Варас трудно назвать приятным. Я проделываю это путь за два с половиной дня верхом на хорошей лошади. Вам же для этого потребуется минимум неделя, и боюсь, поездка по ужасным дорогам окажется для матушки и твоих детей непосильной. А поскольку сам я должен вернуться в академию к строго назначенному сроку, я не смогу вас сопровождать. И это путешествие слишком дорогое, чтобы мы могли его себе позволить. А ведь потребуются еще деньги, чтобы снять в Лас-Варасе квартиру.