А потом ветка слепо коснулась моего плеча, запуталась в волосах и целеустремленно потянула на себя, вырывая меня из общего строя.

— Уй! — это все, что я смогла из себя выдавить, ухватившись за голову.

Далеко зловредное дерево меня не утащило, коварная ветка покрылась инеем и застыла, а меня вернули в относительно безопасное место, под крыло дракона.

— Близость Сумеречной зоны плохо влияет на лес, — пояснила внезапное нападение Айана.

— Надеюсь, в самой Сумеречной зоне драконов нет, — пробормотала я, расплетая косу и ощупывая голову. Ощущение было такое, будто дереву на память обо мне остался кусочек скальпа, но дыр в прическе я не обнаружила.

— Двое, — опечалил меня Абель. Дождавшись, пока я переплетусь, он на всякий случай взял меня за руку.

Так мы и шли, трогательно держась за ручки, пока не добрались до поросшего мхом, закаменевшего в своем сне дракона. Около трех часов увлекательных блужданий по лесу — и вот она, наша цель, сонно выглядывает из-под пушистого зеленого ковра.

— Каких-то он скромных размеров, — заметила я, разглядывая уменьшенную копию Абеля.

— Это самка, — увлеченно копаясь в мешочке с кристаллами, ужас не заметил моего заинтересованного взгляда.

Мы готовились встретиться с представительницей драконьего женского пола. Знаменательное событие. Надеюсь, оно оставит в моей памяти неизгладимый, но приятный след. Потому что оба предыдущих знакомства с драконьими самцами можно считать главным поводом для посещения душевного лекаря. Жаль, не придумали еще у нас настойки, способной восстановить мои истрепанные этими чешуйчатыми индивидами нервы.

Выбрав кристалл, Абель кинул его Раданэшу, сопроводив действие предостерегающим:

— Надеюсь, вы учитесь на своих ошибках.

— Можете не сомневаться, — хрипло отозвался король.

Обряд повторялся, только на этот раз ужас предусмотрительно оттеснил нас подальше, заставив спрятаться за деревьями… Будто бы этим деревьям можно было доверять.

Лес заволновался, когда на мох упала первая капля крови, зашелестели деревья, ветви потянулись ближе к королю, из-под земли, разбрасывая вокруг влажные комья, вырывались мощные корни. Лес почувствовал тепло жизни и жаждал согреться им. И быть бы Раданэшу разорванным на части, не следи Абель за безопасностью своего ценного ресурса. Деревья жаждали крови, а вместо нее получали трескучий жадный жар огня. В общем-то, тоже тепло, только радости оно им не принесло.

Девор стоял чуть позади нас. Сначала я думала — прячется за хрупкими женскими спинами, на деле же оказалось — охранял ценную жизнь своей хранительницы. Некоторые кусты, не из амбициозных и оптимистичных, не рисковали в попытках дорваться до короля, решив обойтись трофеем скромнее — мною то есть. В итоге участь их была немногим завиднее участи более жадных товарищей. Те сгорели в огне, эти застыли в ледяном плену.

Первая трещинка, прошедшая по каменной корке, ознаменовалась резким треском. Деревья и кустарник в буквальном смысле рвали корни, желая отстраниться от непонятной, но страшной магии, вырвавшейся в воздух. И даже мох постепенно перетекал подальше от эпицентра вероятных проблем.

Драконица пробуждалась медленно, лениво, без ненужной ярости ледяного или устрашающей порывистости Абеля. Она была нетороплива и основательна.

Раданэш, не желая рисковать своей шкурой, отошел к стоявшему невдалеке Абелю и, не смущаясь, спрятался за его плечом. Вполне понятное человеческое желание иметь между потенциальной угрозой и собой что-то внушительное, крепкое и способное защитить.

Драконица вытянулась, расправляя крылья и вонзая длинные когти в мягкую податливую почву, дернула шипастым хвостом, разбрызгивая каменную крошку. Зевнула и лишь после этого открыла глаза. Горячий, красный цвет тлеющих угольков.