—Лернант Сириус? — заметив мою заинтересованность, спросила магистр Тилас. — Может, вы?

— Я не умею играть, — пожав плечами, ответила я.

— Здесь не нужны особые умения, флейта заговорённая, — тепло улыбнулась мне преподаватель. — Держите. Не бойтесь.

Я с осторожностью приняла из рук магистра флейту и поднесла её к губам. Как там надо дуть?

Выставив пальцы в хаотичном порядке, я набрала в лёгкие воздуха и подула. И, кажется, немного перестаралась.

Вместо мелодичного звука флейта издала режущий по ушам визг, от которого даже мои уши заболели, что уж говорить о более чувствительном слухе мантикоры.

Взбесившись, зверь забился в цепях, рискуя вырвать их из уже не казавшихся такими уж надёжными креплений на стене. Огонь на шкуре зверя жидкой лавой обильно потёк по напряжённым мускулам, собираясь в огненную лужу на каменном полу. Дикий рык сотряс стены ангара, заставив те задрожать.

— Что же вы творите, лернант! — возмущённо воскликнула магистр Аннилейт Тилас и выхватила у меня из рук флейту. Взмахнув рукой, очищая инструмент, она приложила её к губам и мы услышали чарующую мелодию. Нежную, едва различимую среди шума от разъярённого зверя. Но вот постепенно ярость мантикоры начала спадать, и уже через несколько минут зверь, уложив на затухающее пламя лап морду, закрыл глаза.

— Вот как нужно использовать инструмент, — негромко сообщила магистр. А вы, лернант Сириус, меня разочаровали. Кто же так дует?

— Я говорила, что не умею играть, — обиженно отозвалась я.

А что? я же предупредила заранее! Слушать надо было, а не заставлять песенки дудеть!

— Следующее занятие учимся правильно играть на волшебной флейте, — строго сообщила магистр, оглядывая нас всех. — А теперь на выход. Я переоценила ваши способности, рано вам с мантикорой взаимодействовать. Продолжим занятие в аудитории.

До конца занятия мы безэмоционально записывали за магистром тонны информации про мантикор и их ценность для магической среды. Машинальное письмо дало мне возможность поразмыслить о происходящем вокруг меня хаосе. И выглядело всё прямо скажем очень неутешительно.

Всего за один день я умудрилась разжечь тлеющие угли сестринской ненависти, привлечь внимание главы академии и упасть в глазах как минимум двух преподавателей, напроситься на дополнительный доклад и, словно этого мало, после занятий должна буду прийти к Катори, чтобы обсудить с ним моего кучина.

Каждый час моего нахождения в этом мире сопровождался мини-катастрофами. А ведь день ещё даже не закончился. Доживу ли я вообще такими темпами до вечера?

“Доживёшь, — уверенно отозвался в моей голове кучин. — Тебе ещё меня кормить”. Ну да, кто о чём, а хвостатый о еде. Надо бы уточнить этот момент у Катори, как-то же нужно без привлечения лишнего внимания кормить моего питомца. Без помощи магистра тут не обойтись.

До конца учебного дня я пребывала в состоянии увлечённой амёбы. Вроде всё интересно и любопытно, но сил восторгаться и впечатляться уже не осталось. Выполняя указания преподавателей автоматически, без участия эмоций, я продолжала витать в облаках и ждать окончания занятий. Даже поход с однокурсниками в столовую не оставил никаких впечатлений. Мы дружно заняли положенные нам столики, поели вкусный наваристый суп с булочкой, мясное рагу и выпили лаймонад, — так здесь называли привычный мне лимонад. Никто ко мне не лез, и даже двоюродная сестричка не показывалась на глаза. Кто знает, может, её забрал домой мой дядюшка-опекун, чтоб ему пусто было.

И вот он прозвенел. Долгожданный звонок, отпускающий лернантов на вольную волю. До следующего утра. Всех, кроме меня.