В дверь постучали, и служанка, открыв, произнесла:

— Да, мисс Блювенгейз дома, инспектор…

Сердце Элизабет затрепетало, как пойманная рыбка, и она прижала руки к груди.

— Сейчас, одну минуту… Мисс, — обратилась к ней служанка, заглянув гостиную. — К вам инспектор Рейнфорд.

— Зовите, — выдохнула она. — И проведите мисс Гоглстен, она уже уходит.

— Вообще-то я еще не…

— Ты уходишь, Кэтрин, — твердо произнесла Элизабет, поднимаясь с кресла. — Прямо сейчас.

Как хорошо, что сегодня она надела это платье. Оно отлично подчеркивает и тонкую талию, и высокую грудь. Впрочем, она во всех платьях хороша. Но это станет ее любимым. Он пришел к ней. Сам. Без приглашения. Наконец-то понял, что пора… А может, рассмотрел ее по контрасту с американкой. Их вообще нельзя сравнивать! Невоспитанная лохматая девица, что едва не сшибает люстры головой, и нежная, утонченная Элизабет. Может, позвать мисс Уокер подружкой невесты? Впрочем, нет. Рядом с ней Элизабет будет казаться коротышкой. И Кэтрин тоже не достойна этой чести. Кто тогда? Мередит? Она простовата и бледновата, и еще и сутулится. Да, идеальный вариант.

— Мисс Блювенгейз, — склонил светловолосую голову инспектор, заходя в гостиную. — Мисс Гоглстен.

— Я собиралась уходить, — протянула Кэтрин, которая будто приросла своей пухлой задницей к креслу.

— Всего доброго. Я как раз надеялся поговорить с вами наедине, — сказал он, повернувшись к Элизабет, и в душе ее запели райские птицы.

Это будет предложение. Так сразу… Впрочем, чего тянуть? И так все понятно. Они объявят о помолвке, а после окончания зимы поженятся. Можно и раньше, но если она забеременеет сразу же, то злые языки начнут болтать всякое: вроде как спешная свадьба была вынужденным решением. Кэтрин так точно не упустит возможности уколоть ее побольнее. Мысль о брачной ночи обдала Элизабет таким жаром, что она опустилась назад в кресло, не в силах устоять на ногах.

— Это… деликатный вопрос, — вздохнул он, садясь на диванчик и косясь на дверь.

— Понимаю, — прошептала Элизабет. — Вы можете спросить меня о чем угодно, инспектор.

Он кивнул, сцепил пальцы в замок, явно собираясь с духом.

Бедный. Так долго скрывал свою страсть, что теперь его прямо колотит. Можно жениться и сразу, раз ему так невтерпеж. Пусть болтают, что вздумается.

Входная дверь наконец захлопнулась, но мистер Рейнфорд, привстав, выглянул в окно убедиться, что Кэтрин ушла. Забавный. Элизабет улыбнулась. Так стесняется. Пусть бы даже Кэтрин присутствовала — Элизабет не стала бы возражать. Лишь бы увидеть, как превосходство в ее глазках сменяется завистью. Жалко, что он пришел без цветов. Надо будет потом деликатно ему намекнуть, что она любит лилии.

Инспектор постучал пяткой по полу, явно нервничая, а после опустил ладони на колени. Руки у него были такими сильными, мужскими, с длинными красивыми пальцами… Решившись, Элизабет пересела к нему на диван и взяла его ладонь.

— Ральф, — тихо произнесла она его имя. — Говорите же…

Он недоуменно глянул на нее, осторожно высвободил свою ладонь, а после и вовсе встал с дивана и отошел к окну.

— Мисс Блювенгейз, сегодня ночью произошло убийство.

Что? Какое еще убийство? Она нахмурила брови, пытаясь понять, что происходит.

— Погибла служанка миссис Олдброк. Выглядит все как нападение волка, однако… Я должен спросить вас кое о чем.

Элизабет молча кивнула. Прекрасное видение в ее мечтах, где она, в белом платье, с фатой и букетиком лилий в руках шла навстречу инспектору, ожидающему у алтаря, пошло рябью точно от камня, пущенного в воду.